Зимняя бегония. Том 2.

пропускала, даже сколько внутри людей, было неясно. Охранник рядом глядел на него широко распахнутыми глазами, словно браня его за бесцеремонность. Чэн Фэнтай лишь улыбнулся ему, одну руку засунул в карман, другой предложил охраннику сигарету. Тот отказался. Тогда Чэн Фэнтай закурил сам, затянулся и, запрокинув голову, не спеша выдохнул дым, словно он и правда пришел посторожить вход, вид у него был пренебрежительный и равнодушный.

      Однако шелковая бумагах на окнах все же оставалась бумагой – тонкая, наклеенная кое-как, она позволяла ясно расслышать, как Шан Сижуй внутри говорит:

      – Не стоило тебе ссориться с бэйлэ Анем. Бэйлэ Ань вовсе не это имел в виду.

      Ответил ему глухой и хриплый мужской голос:

      – Да что он там имел в виду! Я уж столько терпел их выходки, больше терпеть не намерен!

      Чэн Фэнтай давно уже пребывал среди актеров, так что, едва услышав этот голос, сразу понял, что он принадлежит одному из них. Актеры выговаривают слова четко, не как заурядные люди. От этой привычки им уже не избавиться, а простым обывателям ей не выучиться.

      Шан Сижуй вздохнул:

      – Ах, хорошо, будь тогда по-твоему.

      В голосе его слышалась беспомощность.

      Тот человек помолчал. Подавив прежнее недовольство, он овладел собой и с некоторой нежностью произнес:

      – Твое выступление сегодня… Ты пел хорошо, правда хорошо… Давно я не слышал, чтобы ты исполнял амплуа шэн.

      Шан Сижуй тихонько рассмеялся:

      – Да, давно я не пел шэнов, на сей раз роль была хорошая.

      Раздался звук шагов и шуршание одежды, неизвестный подошел ближе – неясная тень остановилась перед лампой. Он, должно быть, встал за спиной Шан Сижуя, поглаживая его по спине или волосам. Чэн Фэнтай вообразил уже, с каким восхищением тот человек смотрит на Шан Сижуя в зеркале.

      – Когда я смотрел на тебя на сцене, невольно подумал о себе. Не оставь я тогда театр, что было бы со мной сейчас?

      Шан Сижуй призадумался и ответил в той же озорной манере, в какой говорил со своими шисюнами и шицзе по труппе:

      – Если бы ты выступал до сих пор, кто знает, смог бы ты добиться второго после меня места.

      Шан Сижуй никогда не бахвалился перед другими, опасаясь, как бы люди не принялись распускать слухи о его надменности. Хотя в душе он и был высокомерным человеком. Раз сегодня он позволил себе подобную дерзость, должно быть, этот человек ему очень хорошо знаком.

      Его собеседник тоже тихо засмеялся, однако неясно было, злится он или нет.

      Шан Сижуй продолжал:

      – Если ты и в самом деле желаешь выступать, то выходи и пой. Столько лет ты оттачивал мастерство, жаль будет бросить все вот так.

      Только Шан Сижуй договорил, человек внутри еще не успел ничего ответить, как Чэн Фэнтай увидел, что охранник вдруг нахмурился, настороженный, прижал голову к дверной щели, словно собирался в любой миг ворваться внутрь.

      Неизвестный наконец, повысив голос, проговорил:

      – Мне