Зимняя бегония. Том 2.

Его охватила полудрема, разум затуманился, как у пьяного, самый что ни на есть настоящий дурачок. Улучив момент, Чэн Фэнтай тихо заговорил о другом:

      – Почему ты покинул резиденцию командующего, когда он так горячо о тебе заботился?

      Глаза Шан Сижуя почти закрылись:

      – Потому что я хотел выступать. Добиться славы в Бэйпине для моего отца.

      – А что же насчет третьей барышни?

      – Какой еще третьей барышни?

      – Третьей дочери командующего Цао!

      Шан Сижуй говорил все прерывистее:

      – Я… пою. Какое мне дело до нее? …Что она говорила?

      Чэн Фэнтай похлопал его по щекам, приводя в чувство:

      – Кажется, ты ей очень нравился?

      – Мм… Правда? Нравился… – Шан Сижуй наполовину уже погрузился в сон.

      – А что же ты? Тебе нравилась третья девчонка Цао?

      На этот вопрос ответа он так и не получил. Шан Сижуй мгновенно заснул, тихонько похрапывая, белоснежную сценическую рубашку он так и не снял, и теперь крепко прижимался к Чэн Фэнтаю.

      Чэн Фэнтай ущипнул его за щеку и с улыбкой покачал головой.

      Так они и сидели в тишине некоторое время, пока дверь не отворилась со скрипом. Все актеры уже разошлись, и Сяо Лай наконец высвободилась. Увидев этих двоих в тусклом свете лампы, прильнувших друг в другу с улыбками на лицах, Сяо Лай и сама не поняла, что за чувства на нее нахлынули, она вот-вот готова была заплакать, да так и застыла в оцепенении.

      Было уже за полночь. Слушая дыхание Шан Сижуя, Чэн Фэнтай тоже наконец почувствовал усталость и вздохнул:

      – Вещи собирать не будем, пойдем! Возвращаемся домой! – с этими словами он с особой осторожностью как следует укутал Шан Сижуя в свое суконное пальто, поднял его на руки и прижал к себе:

      – Нельзя застудить нашего Шан-лаобаня. Ай, а он тяжелый.

      На руках его оказался актер, придавленный многовековой оперной историей, разве мог он оказаться легким? Огни на сцене и за кулисами уже погасли. Сяо Лай шла впереди, освещая путь фонарем. В коридоре валялись разбросанные тут и там сценические костюмы, окурки да искусственные бархатные цветы для украшения головы. Чэн Фэнтай шел очень осторожно, бормоча себе под нос:

      – Эх, если я споткнусь и упаду, наш маленький актер разобьется вдребезги.

      Вот почему он шагал все медленнее, чуть ли не переминаясь на месте как старик, каждый шаг давался ему с трудом, словно он делал его наугад, потратив немало времени. Казалось, он прошагал с Шан Сижуем на руках целую жизнь, так он устал. В неверном свете фонаря, покачивающемся впереди, ему почудилось, что они оказались во сне, и нет у них больше пристанища, некуда им возвращаться.

      Сяо Лай, освещая землю фонарем, подняла глаза и увидела на лице Чэн Фэнтая неясное умиротворенное выражение. Шан Сижуй, пригревшийся у него на груди, чуть закопошился во сне.

      Сяо Лай вдруг почувствовала, что в носу у нее снова защипало.

      Глава 14

      «Записки о прячущемся