Твердислав, княжич с острова Руяна. Денис Владимирович Морозов

– дорогой, чужеземной работы, с костяной ручкой, украшенной узором-оберегом в виде следа хищного зверя.

      – А что с батюшкой? – забеспокоился он.

      – Батюшка цел, с ним ничего не случилась. У него сейчас маменька и Станиша с Радой, – затараторила Гремислава. – Тать покушался не на него. Только злодей оказался каким-то глупцом.

      – С чего ты взяла?

      – Он добро не столько покрал, сколько попортил. Глянь сам: вся одежка изодрана на лоскуты. Миски и чашки не тронуты, хоть и помяты. Это корзно отец наш носил, когда венчался на княжество и гадал в храме. Вот и матушкин подвенечный наряд с жемчугами. Тоже кровью заляпан – уже не отмыть. Ах, какая беда!

      – А пропало-то что?

      – Пропал пояс, который ты вчера из сундуков доставал.

      – Пояс Святовита? – Твердислав схватился за голову, забыв о том, что пачкается волчьей кровью. – Мне же стрый наказал строго-настрого: беречь его пуще зеницы ока. Как я теперь на глаза ему покажусь? Вот срамота!

      В горнице батюшки царила гнетущая тишина. Младшие брат с сестрой были напуганы, и Гремислава начала хлопотать вокруг них, чтобы унять тревогу. В сторону испорченного подвенечного платья матушка даже не посмотрела – все ее мысли были о муже. Ярополк все так же лежал на ложе, едва дыша. Его осунувшееся, бледное лицо не менялось, пальцы не шевелились.

      Утром из дозора вернулись дружинники – Хотовит со Страхиней и Мирослав со Славомиром. Они рассказали, что в ночную стражу определил их воевода Мечислав, которого они слушались по старой памяти, так как привыкли, что Мечко начальствовал над дружиной все прежние годы, и Ярополк ему доверял.

      Всю ночь море бушевало, а на южной стороне мыса волны даже обрушили скалу, но был ли в них змей – этого толком никто сказать не мог. Страхиня, конечно же, уверял, будто видел торчащую из воды шею и горящие неземным пламенем глаза, но Хотовит посмеялся над ним и заявил, что у Страхини язык в два раза длиннее, чем у самого змея, оттого и не держится за зубами.

      – С языком у меня все в порядке, – обиделся юный страж. – Ночка выдалась – сущий кошмар. Нездиле не повезло больше всех – его змей сожрал с потрохами.

      – Так прямо и сожрал? – не поверил Хотовит.

      – Да, так прямо! – с вызовом заявил парень. – Лебеда божится, будто видела, как закуп пошел на змея с горящим светочем, но чудище света не испугалось, а самого его проглотило.

      – Ох уж эта Лебеда, – покачал головой кормчий, – чего только она не расскажет. А Нездиле и правда не повезло, ведь он долг свой почти отработал. До воли ему всего ничего оставалось.

      Гери они похоронили за земляным валом, что отделял мыс Арконы от просторной западной стороны острова. Когда рассеченное тело клали в яму, выкопанную у подножия раскидистого вяза, Хотовит запричитал и поведал горестную историю о том, что без хвоста волка не примут в охотничью стаю Перуна, с которой громовержец выезжает на небо, чтобы метать громы и молнии. Другие волки, верно служившие хозяевам, охотятся вместе с небесным владыкой, но злодей,