Наше счастье украли цыгане. Олег Лукошин

я в лесу слышал. Как раз в тот день, когда труп нашли. Два выстрела. Потом цыган видел – на машине проехали мимо. Меня не видели, не волнуйся.

      – Ха! Вот уж изволновалась – сил нет. Больно надо. Кто ты мне?

      – А затем Кондаков туда выехал. Его «УАЗик». Ну, а после из райцентра криминалисты нарисовались.

      – А, ну конечно! Преступление раскрыто… И как же ты рядом оказался?

      – Так получилось. Шалаш у меня там. Время провожу. Ночую, бывает.

      – Просекаю, просекаю… С милым рай и в шалаше. Тебе сколько лет, золотце, чтобы в лесу штабы строить? В войнушку не наигрался?

      Алёша изобразил недоумение. Лёгкое.

      – Он не для игр. О нём никто не знает. Я тебе первой рассказал… Да и вообще, причём тут это? Я о другом – не участковый стрелял.

      Не верю! Константин Сергеевич Станиславский…

      Э-эх, чёрт, а верю ведь! Вспоминаю, каким нервным участковый был на опознании – и верю.

      – Нет, ты сам посуди, – всё же не сдавалась и пыталась быть рациональной. – Ну нафига ему это всё надо, цыган покрывать? С какой стати?

      – Да мало ли. Мы же ничего не знаем. Вот и надо выяснить.

      – Выяснить…

      А заход его понравился. Жутко, блин, понравился. Выяснить…

      – Странно это конечно, – рассуждал Алёша вслух. – Тем более если принимать в расчёт личность убитого. Но других объяснений быть не может – завалили его цыгане. А Кондаков покрывает. Они заодно. Вот только какая здесь мотивация?

      – А что там с личностью убитого? Ты знал его что ли?

      Он взглянул на меня пристальней и с сомнением каким-то.

      – У-у, да ты не в курсе. Разве не знаешь, кто был твоим насильником?

      Я выжидающе молчала.

      – Если конечно был… Это Вовка Елизаров.

      – Елизаров?!

      Видимо воскликнула – и видимо громко. Потому как Алексей инстинктивно вытянул руку, как бы ротик мне прикрыть, а дед за стенкой резко скрипнул пружинами.

      Минуту переждали. Дед опять захрапел. У меня в это время мелькнула мысль, что рано я, пожалуй, взбаламутилась. Вдруг не родственник того самого? Вдруг однофамилец.

      Хотя в деревне все родственники.

      – Он что, сын председателя?

      – Угу. Плотником работал после армии. Прошлой осенью вернулся. Отец его пристроил на пока. В институт хотел подаваться. Нормальный парень, знаешь. Ни в каком насилии раньше не замечен. Не пойму, с чего это он вдруг решил на тебя напасть? И второй, говоришь, был? Кто же это – ума не приложу.

      Лучшая атака – нападение. А то есть тут разные умники, которые продолговатыми извилинами шевелить любят…

      – Твой ангелочек порвал мне всё внутри! Хочешь посмотреть?

      – Извини… – буркнул Алёша.

      Нет, не то. Заезженная пластинка. Меня не впечатлила его реакция. Надо разнообразить эмоционально-смысловую палитру. Надо брать откровенностью – а что? Тем более что у нас с Алексеем намечается интересное сотрудничество.

      – Хорошо, откровенностью за откровенность, – говорю. – Дело в том, что ты тоже многого не знаешь. Дело в том, что я приехала в деревню не просто так. Дело в том, что