Безумен не мечт'атель, а…. Син Мета

господин, позвольте… Саффар сколько мифов ни собирал, а везде говорилось, что богиня луны предпочитается наблюдать, а не действовать. Полагается, вещие сны – это случайные стрелы, которыми она промахивается на охоте. Они не ведут. Не показывают судьбу. Только незначительные события, – Саффар поглаживал шесты бороды думая.

      – Ну… Мои сны не такие.

      – Знаете, с другой стороны Саффар много слышал о демонах снов. Ваши брудши, к примеру. Насылают морок, упиваются страхом, а когда надоедает, то вырывает грудное сердце. Не думаете, что Вас может водиться за нос? Полагается, он боится запаха вереса и…

      – Не думаю…

      Саффар красноречиво развел руками. Ждали они в тишине, а когда Дира отпустил яд, они собрались и пустынник повел их дальше, напомнив вновь о вере, хотя сам не верил больше в Лонара.

      …

      Из песка за водянистой пеленой выросли горы, ощетинились камнем. Между ними прорезалась долина. Земля имела странный пепельный оттенок, но, казалось, восстанавливалась после смерти.

      Путники сошли с тропа.

      Оказались они на дороге к монолитной крепости, задняя ее часть уходила в скалу. Солнце перевалило за высокие пики, слегка нависавшие над долиной, и, видимо, здесь вечер наступал немного раньше, поскольку растения у дороги готовились ко сну.

      Саффар повел их было к непробиваемой стене, за которой виднелась башня-близнец той, что в Лироисе, но Лонар остановил его.

      – Эта… Укажи, где меч.

      – Вы, господин, разве не хотите обождать за стенами? В Ховиноште ночью опасно.

      Герой переминулся. Его пугали неизведанные ночи чужой земли, ведь и родные были страшны. Но страх, что Лироис сгорит в демоническом пламени и Лонар не найдет себе места в другом мире, – этот страх был сильнее.

      – Эта… Нельзя откладывать. Мои видения важны как никогда.

      – Саффар уважает Вашу, господин, веру. Пусть она не всегда сильна, – он поклонился, но Лонар поморщился.

      Проводник указал вдаль, прочь от города, и теперь путь Дира со спутником лежал к семи холмам на горизонте из загнутых гор.

      Глава 5

      О

      ‘Идиома встретил запах свежей бумаги. Как будто здесь он и возникал в целом мире, но это был всего лишь клуб любителей книг на “безбрачной” улице. Была она так названа, потому что прилегала к мосту, с которой кто-то вечно воровал замки влюбленных.

      Хотя, как оказалось после, здесь и вправду рождались книги: клуб располагался под полом, в подвале, издательства. Свет был приглушенным. Мин вела по коридору с новой краской. Два стула валялось у стены. Кто-то забыл очки десятилетия назад на старомодном, даже по тем годам, комоде. Всё напоминало винтажную конфету в новой обертке.

      Они подошли к двери и услышали прежде других теплый, как костер, голос за дверью.

      Мин посмотрела на ‘Идиома. Почти треугольные остротой зрачки изучали готовность на его лице. Хатен’’’-Рид не знал, был ли готов к чему-либо, поджал губы и кивнул. Она толкнула дверь.

      Свет в комнате оказался в