Скольжение в бездну: пошаговая инструкция. Денис Игоревич Воронцов

она цвета и перекрашивал ли ее маньяк. Ведь так?

      Внутри кто-то все еще живой: в стекло упирается рука. Бледная, обессилевшая, но не безжизненная – видно, как двигаются пальцы. Криков не слышу, хоть ветер и стал слабее. Да и я нахожусь совсем близко, так что наверняка что-то бы услышал. Похоже, водителю совсем дерьмово, несмотря на крайнюю везучесть.

      Но кто он такой? и какого, мать его, девятирогово это только что было?

      – Это он, – вдруг слышу знакомый голос за спиной, оборачиваюсь и глазам не верю: Натали…

      В бордовом пальто и со свисающими с запястий бинтами, она подходит ближе. Цоканье каблуков сливается с едва слышным дребезжанием тросов, словно каждый ее шаг предвещает беду. Взгляд скрыт за стеклами очков, но я почему-то не уверен, что в нем читается безразличие. Я больше ни в чем не уверен, кроме одного: передо мной Натали, целая и невредимая, наяву и во плоти…

      Она достает из кармана пальто зажигалку, подносит тусклый огонек к сигарилле, и в воздухе начинает пахнуть бензином. А может и до этого пахло, просто я не обращал внимания? В любом случае, сложно различить запах вишневого маффина рядом с протекающим бензобаком и дымящимся пластиком…

      – Гера. – Говорит Натали, сделав затяжку и улыбнувшись.

      – Что? – Переспрашиваю, удивленно глядя на нее и пытаясь понять, все ли с ней в порядке. По крайней мере, выглядит она после нападения неплохо, если не сказать – безупречно.

      Оторвав кусок бинта и бросив его через плечо, Натали вздыхает и повторяет:

      – Второй лучший способ покончить с собой – упороться «герой».

      Машина издает треск и наклоняется еще больше, держащая ее опора со скрипом вздрагивает. Фары тускнеют и начинают моргать, как свет в иллюминаторах тонущего корабля. Вот-вот, и она рухнет в воду.

      – А какой первый? – Спрашиваю и смотрю, как Натали откусывает нитку от пластыря на пальце.

      – А ты у этого парня спроси. – Поправив бинт и сделав глубокую затяжку, она указывает кончиком сигариллы в сторону машины.

      Бросаю взгляд на фольксваген, думая, что парню действительно повезло: еще немного, и он бы слетел с моста прямо вниз. Впрочем, сейчас его положение не лучше – не пройдет и минуты, как колымага сорвется с держащей ее опоры и устремится вместе с ним в рокочущую бездну.

      – Думаете, он хотел покончить с собой?

      Натали подходит ближе к машине, словно пытается заглянуть внутрь. Затем опирается о ржавую ограду и говорит:

      – Понятия не имею, чего он хотел. Но чего хочешь ты – позволить этому психопату жить? – Огонек сигариллы становится ярче, ветер треплет ее волосы, из-под пальто вырывается белый, как шлейф бинта, шарф. – Он же чуть не убил меня. Да что говорить – он чуть не убил тебя, причем уже дважды!

      В памяти всплывает тот день, когда Натали согласилась быть моим куратором, и когда на выходе из университета меня едва не сбила машина. Да, не бордовая и не серая, и я даже не уверен, что фольксваген. Но кто сказал, что Корабль Тесея