Холод пепла. Валентен Мюссо

хорошо просматривается, – невинным тоном заметила Эмили.

      – Мой муж практически никогда не заходит в кухню, – насторожившись, уточнила мадам Дельво, словно хотела его в чем-то оправдать. – Понимаете, это моя территория.

      – А в тот день вы действительно не заметили ничего необычного?

      – Нет, конечно нет. Иначе я бы об этом сказала, не правда ли?

      – Ну что? Ты разочарован? – спросила Эмили, когда они с Лонэ сели в машину.

      – Эти двое не слишком-то сговорчивы, особенно муж. Думаю, после этой истории с изгородью он возненавидел мамашу Браше, которая, в свою очередь, и не собиралась производить на него благоприятное впечатление.

      – Но достаточная ли это причина для того, чтобы скрывать подробности, которые могли бы помочь нам выйти на след убийцы их соседки?

      Франк с сомнением покачал головой:

      – Разумеется, нет, но люди порой бывают непредсказуемыми.

      Он завел мотор и дал задний ход.

      – А ты нашла удобный предлог, чтобы осмотреть кухню.

      – Похоже, «салага» не так уж плохо справляется со своими обязанностями, – довольным тоном произнесла Эмили.

      – Еще бы, с таким наставником, как я! Тебе удалось что-нибудь разнюхать, оставшись с ней наедине?

      – Нет. Полагаю, она разгадала мою уловку. Эта женщина гораздо умнее, чем кажется на первый взгляд. Вот только муж ей попался отвратный. Наверно, невыносимо жить с таким типом.

      – В любом случае даже если эти люди что-то видели, они не готовы поделиться с нами информацией…

      Франсуа Дельво дождался, когда машина жандармов скроется из вида, а потом вошел в кухню и обрушил свой гнев на жену:

      – Я больше не хочу слышать об этой истории, тебе понятно?! Вот уже второй раз они приходят и начинают пудрить мне мозги, но уверяю тебя: третьего раза не будет!

      Однако сейчас Женевьева Дельво была решительно настроена дать отпор своему мужу.

      – Послушай, Франсуа… Речь идет об убийстве. Согласна, Николь была настоящей змеей, но она мертва. Ты понимаешь это? На нее напали, привязали к стулу и забили до смерти. А теперь только представь себе, что было бы, если бы преступники ворвались в наш дом. Разве ты не хотел бы, чтобы соседи, более милосердные, чем мы, дали показания, которые позволили бы надолго запрятать этих уродов в тюрьму, чтобы они не смогли совершить очередное убийство?

      Женевьева надеялась, что если ее муж представит себя в роли жертвы, это заставит его задуматься о собственной печальной участи. После убийства соседки у нее не было ни одной спокойной ночи. В ее память прочно врезались картины увиденного, которые то и дело всплывали у нее перед глазами, даже во сне. Женщина не могла забыть белую машину, стоявшую около часа перед фермой соседки в день убийства. Женевьева была уверена, что за пятнадцать лет ни разу не видела во дворе фермы этой машины. Конечно, она не могла назвать марку автомобиля, но если бы ей показали несколько моделей, она, несомненно, узнала бы его. В тот день Женевьева часто посматривала в окно кухни, чтобы прогнать послеобеденную