Полка: История русской поэзии. Валерий Шубинский

недовольны. Пародийных отсылок к античному эпосу у Майкова больше чем достаточно. Так, Елисей прячется от преследующей его за драки полиции в Калинкином доме (убежище для раскаявшихся проституток), выдавая себя за «девку» (отсылка к двум сюжетам: Ахилл на Скиросе[69] и Геракл у Омфалы[70]). Затем он становится любовником начальницы убежища, покидает её – и сюжет завершается так:

      Хотя прошло еще тому не много дней,

      Как отбыл от сея Дидоны прочь Эней,

      Но оная не так, как прежняя, стенала

      И с меньшей жалостью Елесю вспоминала;

      Она уже о нем и слышать не могла,

      Портки его, камзол в печи своей сожгла,

      Когда для пирогов она у ней топилась,

      И тем подобною Дидоне учинилась.

      Любопытно, что и эта поэма заканчивается (по мудрому суду Зевеса) торжеством государственного порядка:

      …Елесеньке весь лоб подбрили до ушей;

      Какой бы это знак, куда Елесю рядят,

      Неужели его и впрямь во службу ладят?

      Увы, то истина! был сделан приговор:

      «Елеська как беглец, а может быть и вор,

      Который никакой не нёс мирския платы,

      Сведён в военную и отдан там в солдаты».

      Жанр ироикомической поэмы продолжал развиваться. Опубликованная в 1791–1796 годах «Вергилиева Энеида, вывороченная наизнанку» Николая Осипова (1751–1799) важна хотя бы потому, что послужила образцом и отчасти источником для произведений, стоявших у истока новой украинской и белорусской поэзии, – «Энеид» Ивана Котляревского и Викентия Ровинского. Впрочем, для самого Осипова таким же источником и образцом служил «Вергилий наизнанку» Скаррона. В такого рода поэмах не «низменный» сюжет излагается высоким языком, а травестируется сюжет канонического эпоса.

      Ученик и друг Хераскова Ипполит Богданович (1743–1803) создал другой тип «несерьёзного эпоса» – лирический. Богданович изначально был человеком другого поколения: он уже испытывал влияние охвативших Европу руссоистских идей и сентименталистской эстетики.

      Душенька любуется собою в зеркало. Иллюстрация Фёдора Толстого к «Душеньке» Ипполита Богдановича. 1821 год[71]

      В поэме «Блаженство народов» (1765) он воспевает «естественное состояние» человека, свободное от пороков. В духе новой эпохи и интерес Богдановича к фольклору. Даже используя уже ставшие традиционными мотивы (например, пасторальные), он экспериментирует, доходя до гротеска и эксцентрики:

      У речки птичье стадо

      Я с утра стерегла;

      Ой Ладо, Ладо, Ладо!

      У стада я легла.

      А утки-то кра, кра, кра, кра;

      А гуси-то га, га, га, га.

      Га, га, га, га, га, га, га, га, га, га.

      В «Душеньке» (1775–1783), принесшей Богдановичу славу, поэт снижает пафос мифологического сюжета, но не ставит себе задачу пародировать или дискредитировать его. История любви Амура и Психеи рассказывается «простым» языком и (в основном) разностопным ямбом, ассоциирующимся

69

Сюжет греческой мифологии. Поскольку Ахиллу была предсказана гибель на Троянской войне, его мать Фетида отправила его на остров Скирос, где он прятался среди дочерей царя Ликомеда, переодетый в девичью одежду. Чтобы вынудить Ахилла сражаться на стороне греков, Одиссей прибыл на Скирос и хитростью разоблачил героя.

70

Сюжет греческой мифологии. За убийство аргонавта Ифита Геракл был продан в рабство лидийской царице Омфале, которая унижала героя, переодевала его в женскую одежду и заставляла выполнять женскую работу. Впоследствии Геракл стал любовником Омфалы, и она родила от него одного или нескольких сыновей.

71

Душенька любуется собою в зеркало. Иллюстрация Фёдора Толстого к «Душеньке» Ипполита Богдановича. 1821 год. Государственная Третьяковская галерея.