Соблазн. Проза. Игорь Агафонов

виде, вот в чём дело. Напротив, мне даже следует проникнуться его верой, увидеть его глазами… В данном конкретном случае я всего лишь регистратор. Действительный коллежский регистратор от литературы. И уже мне, насколько я буду убедителен, могут верить или не верить. Вон Пушкин – то рыбку говорящую, то чертяку изобразил!.. Живёхоньки и поныне! Об этом и святые отцы с уважением и почтением отзывались. А Гоголь?..

      Да, в чём вопрос-то? Ни в чём, всё нормально, работаем в обычном тонусе. Ра-бо-та-ем! И название уже есть: «Встань и иди…» Так что работаем…

      Хотя в другом вот месте он же сказанул… сейчас, где это? А, вот:

      «Мы далеки ещё от понимания Божьего величия и меньше всего понимаем те творения нашего Создателя, которые явственно носят на себе Его печать и являются всецело делом Его рук. Для христиан натолкнуться на вещь невероятную – повод к вере. И это тем разумнее, чем сильнее такая вещь противоречит человеческому разуму. Если бы она согласовалась с разумом, то не было бы чуда, и если бы она была на что-нибудь похожей, то в ней не было бы чего-то необыкновенного».

      – Ну что ж ты всё Монтенем-то машешь, в самом деле?!. Так ведь ответил уже: что нонче читаю, тем и козыряю. Ладно… помахались и довольно.

      11.

      Хотел поменять своё имя на псевдоним, однако подумал: Клепикова Т и м о ф е я вставил, а О с и п а, значит, убрать? – разрядка моя, О. М. Читателю, надеюсь, понятно, что здесь есть уже и мои дополнения к рукописи Тимофея. Не из честолюбия отмечаю, без всякого намёка на соавторство, а всего лишь точности ради. Полагаю, стиль своего товарища схватил я верно. Недаром же я считаюсь хорошим редактором. Хороший редактор тот, кто умеет войти в поэтику автора и с её позиций разбирает произведение и подмечает упущения, происшедшие, скажем, в силу торопливости или других каких причин.

      Клепиков отправился к товарищу своему, Осипу Мохову, желая поделиться радостью удачной находки. Осипа он знал ещё с армии и привык с ним обсуждать любые свои дела-проблемы. К тому же и заодно заинтересовать его как редактора.

      – Это моя удача из удач! Грандиозно! А?! – так Тимофей с порога заявил товарищу, в расчёте сразу сделать его своим сторонником. – Слушай, у меня столько вопросов к нему, столько вопросов… Но пока не знаю, в какой последовательности задавать их.

      – Лучше по порядку, – вскрикнул Мохов, отступая от двери под натиском Тимофея, и потёр внешней стороной запястья ложбинку над переносицей, точно растирая ушиб от полученного удара – для предотвращения синяка. – Так же, как и мне – доходчиво изложить вначале суть дела. Ладком. Рядком. Как учили, короче. И вообще, скажи прежде: о чём ты и о ком? Начни с самого рождения, пройдись по всей предыдущей его жизни и постепенно… чтоб меня кондрашка не хватила.

      – Знаешь ли, Ося, как я нынче окрылён?! Я удостоился знакомства… ты даже не способен представить себе – с кем!

      – Да ну?! Где уж нам лаптем щи хлебать.

      – С человеком,