Поэзия на все времена. Вадим Юрьевич Шарыгин

крыльев, промедленье ветерка

      В картине Левитана, где зависли

      Лучи в глубокой грусти и слегка

      Исчезла точка зрения, и стало

      Невидимая видимость смелей?

      Блуждать в объятьях сумрака кристалла.

      В слова вмещать : хруст крови тополей,

      Которые ещё под топорами,

      Ещё вот-вот и упадут к ногам?

      Могу, и значит то – вовсю пора мне:

      В ипатьевском подвале под наган

      Ввысь опадать, в дыму расстрельной гущи,

      Так медленно, как падали княжны

      И мальчик на руках, в тот век бегущий,

      И в письмах многоточия важны

      Отныне будут мне, и вид верблюжий

      Приспущенных ресниц, напев гнедой,

      Беззубый рот, – мне тайну слов навьюжит

      Мой старший брат – дождливою водой

      Прольётся речь, свершит обряд потери

      Сюжета слов – лишь голос, голос гол

      Покажется, распахнутым, как двери,

      Как ветром поперхнувшийся щегол

      В преддверии высокой звонкой трели,

      Мой старший друг, вдруг, сумрака глотнув,

      Не о расстреле судеб, о Растрелли –

      О сводах вод, покачивая клюв,

      Ввысь запоёт, заверит, подвывая,

      Подстраиваясь горлом к роднику,

      Меня лишь в том, что вывезет кривая,

      И хватит горя на своём веку –

      Здесь каждый: Пой, мой мальчик, не смолкая

      Не прекращай мелодию камней!

      Трамвай, руками в будущность толкая,

      Губами учимся ценить сильней:

      В слова вмещённые потуги горловые,

      Потоки ливней, взглядов, фонарей…

      Свистят вдогонку бурлакам городовые

      И гладят звон стиха ладони звонарей.

      Сон

      1.

      Мне снится всё это,

      Мне это только снится?

      С ладони подхватила корм синица –

      Вспорхнула бережно среди проталин марта

      И долгую дорогу в дюнах Марта

      Оплакивает взглядом вековым…

      Пьеро на сцене, с гримом восковым,

      Поёт Вертинского – и мёртвым, и живым –

      Его легко услышать, тенор терпко длится…

      Мне снится : громко вздёрнулась землица,

      Взлетели комья, рухнули на плечи,

      Прервали сон, закутанный в шинели,

      Кого-то рядом сталью искалечит…

      А сосны закружились, зашумели,

      И вот уже, я, собственной персоной,

      Снюсь вам, в долине полусонной:

      Поэт. Один. И ветер с вороньём.

      И вы – не знающие – каждым божьим днём –

      Зачем, за что такие творческие муки –

      За горизонт уводят, путь потерь сулят…

      Цветы кладут на памятники внуки,

      По осени считавшие цыплят…

      Взгляд обгоревший мой бредёт-гудёт вдоль пепла

      Сгоревших заживо – улыбок, деревень…

      И это только сон? Прохладой, помню, крепла

      Ночь многозвёздная, с печами набекрень.

      Молчанье – где-то голосами моросило,

      Бродило тенью с огоньками папирос,

      Бинтом свисало окровавленным