Миссис Хемингуэй. Наоми Вуд

ребята!

      Уложенные волнами волосы лежат идеально. Должно быть, после той неоконченной партии в бридж Файф занималась исключительно подготовкой к эффектному выходу.

      – Я что-то пропустила?

      Если сейчас моргнуть, из глаз хлынут слезы. Неужели никто не видит, что за дрянной, дешевый балаган Файф устроила с этими перьями? Хэдли вслушивается в застольный разговор: кажется, Сара продолжает подкалывать Скотта, но теперь уже за расточительность, а не за любовь к выпивке.

      – И что же, дорогой, у тебя до сих пор денег хватает?

      – Их поменьше, конечно, чем у тебя, дорогая. Так высоко никому тут не подняться.

      – Говорят, тебе отвалили такой аванс за очередную книгу, что пришлось пить шампанское бочками, чтобы от него избавиться. – Сара играет длиной жемчужной нитью, то и дело ее прикусывая. – Дражайший Скотт, не злись, я просто слегка тебя поддразниваю. А кроме того, старине Хеммингштейну предстоит что-то в этом духе. – Сара обнимает Эрнеста за шею, целует в щеку.

      Скотт мрачнеет. Пусть его дразнят – только бы не игнорировали.

      – Ты так думаешь, Сара? – Эрнест изображает простодушие.

      – Все девчонки на парижских улицах в одночасье заговорят, как твоя Брет Эшли[13].

      – Ты о чем?

      – Ну… Разве она не говорит постоянно «какая чушь»? Признайся, ты ее с меня списал?

      – Вот уж нет.

      – «Солнце» сделает тебя звездой, Эрнест!

      – Конечно, – встряла Хэдли, глядя на мужа. – Это лучшее из всего, что он когда-либо написал. И он так много над ней работал.

      Повисла многозначительная тишина. Ах да, она совсем забыла, что успех обязан даваться легко – или не приходить вообще. Все должно получаться играючи. Вечный час коктейля. Словно вся жизнь – это беззаботная юность и пьянящее веселье. А тяжкий труд – это удел других, менее одаренных.

      – Я в том смысле, что мы надеемся, это будет огромный успех. – Хэдли пытается сгладить неловкость.

      Оперение Файф вздымается и опадает от морского ветерка.

      – Прекрасное название, – похвалила Сара.

      – «Библия дает и не оскудевает», как говорит моя мать.

      – Осмелюсь спросить, что же именно дает Библия, за исключением очевидного? – Кто-то приближается к ним по дорожке со стороны моря, в одной руке корзина с фруктами, в другой – запотевшая бутыль вина: точно оживший персонаж древнегреческого мифа. – Духовное окормление, стандартные проповеди, а может, просто бумагу на папиросы?

      На вид незнакомцу не больше тридцати, у него коротко стриженные темные волосы и опрятные маленькие усики, слегка прикрывающие большой рот. Пухлые губы. Пожалуй, чересчур пухлые для мужчины.

      – Гарри, дорогой! – Сара с улыбкой встает навстречу новому гостю. – Мы думали, что ты сегодня вечером останешься в Жуане.

      – О нет. Там сегодня определенно нездоровый воздух. Я не помешал вашему празднику?

      Гарри красив, хотя в его глазах есть что-то от пустого взгляда геккона, разомлевшего на солнце в полдень.

      – Но,

13

Героиня романа «Фиеста» («И восходит солнце»). – Прим. ред.