1485, апрель. Андрей Собакин

забальзамированное тело, которому почти две тысячи лет, но которого совсем не коснулось дыхание времени… Одно дело, когда читаешь о таком в старинном итальянском манускрипте, и совсем другое – когда тебе вот так запросто сообщают о находке подобного запаянного свинцом саркофага при ремонте дачи. Что там на самом деле приключилось в тысяча четыреста восемьдесят пятом году теперь точно уже никто никогда не узнает – вряд ли появятся новые, неизвестные ранее, надёжные свидетельства, например, фотографии (картинку-то можно любую нарисовать). А вот то, что нашли совсем недавно под обрушенной стеной старого дома в Италии, это была настоящая реальность, которую ему, Котикову, предстояло увидеть и задокументировать. Кто мог быть в том саркофаге? Прекрасная девушка, как тогда почти пятьсот лет назад, или статный мужчина, какой-нибудь знатный патриций? В кармане Котикова лежал аванс – пятьсот долларов (целое состояние!), а потом этот чудак-директор обещал заплатить ему ещё четыре с половиной тысячи, когда саркофаг будет в Москве! Плюхнувшись на свободное место в конце вагона метро, Котиков прислонился к стенке и как бы чуть-чуть задремал под перестук колёс. Тем временем в его голове проносились тексты древних манускриптов, которые он когда-то переводил с итальянского для своей провалившейся диссертации…

      – …Осторожно, двери закрываются. Следующая станция…

      «Ифессура рассказал следующую историю: Восемнадцатого апреля 1485 года городским властям Рима было доложено, что во время раскопок на Аппиевой дороге, рабочие из Ломбардии обнаружили римский саркофаг из мрамора с надписью: «Юлия, дочь Клавдия». Внутри гроба лежало тело неописуемо прекрасной девушки пятнадцати лет, сохранённое от разложения и времени таинственной мазью из редкостных и дорогих ингредиентов. Румянец юности был всё ещё на её щеках и губах. Глаза и рот девушки были полуоткрыты. Длинные волосы спадали на её плечи… Согласно легенде, девушку немедленно доставили на Капитолий, и нескончаемая процессия пилигримов потекла со всех кварталов Рима, чтобы посмотреть на эту святыню исчезнувшего языческого мира. В глазах её поклонников, красота девушки была за гранью воображения и недоступна описанию – она была намного прекраснее, чем любая современная женщина могла надеяться когда-нибудь быть… В конце концов, папа Иннокентий VIII испугался, что христианская вера могла пострадать от этого внезапно возникшего культа мёртвой язычницы. По его указанию, тело Юлии было тайно захоронено ночью, и на Капитолии остался только её мраморный саркофаг… Рассказанная Инфессурой история повторяется с незначительными различиями в деталях, и у Матараццо и у Нантипорто. Только один говорил, что волосы девушки были жёлтыми, а другой – что лоснящимися чёрными. Неизвестно, настолько достоверные факты лежали в основе этой легенды…»

      Ну, волосы девушки скорее всего были тёмные, возможно покрытие из смеси мёда и мирры могло создать впечатление желто-коричневых волос. "Юлия, дочь Клавдия" – это, конечно, нонсенс, так как у девушек в Древнем Риме были только