Оксюморон. Олег Викторов

укоризненный взгляд и сразу понял какие такие «другие вещи» она имеет ввиду. Почувствовал, как холодеют руки и пальцы ног, а лицо наоборот становится нестерпимо горячим, хоть головой в сугроб ныряй. Жаль, что на улице их давно не осталось. Наверняка и покраснел до кончиков ушей. Валентина Михайловна по-матерински нежно улыбнулась и успокаивающе-назидательно уверила:

      – У классиков есть ответы на многие вопросы. В том числе и на такие. Обещаешь их читать? Ну, хотя бы попробовать?

      – Обещаю, – попытался вложить в ответ как можно больше уверенности, но сам услышал: вышло не очень.

      – Вот и славно. Принеси, пожалуйста, если тебе не трудно, что-нибудь почитать. Собственного сочинения. Очень хочется ознакомиться.

      – Но… – просьба учительница ошарашила. О его писанине не знали ни Лёха, ни родители. – Я еще не закончил…

      – Ничего страшного. Мне хочется посмотреть твое владение языком, изложение мысли. Понять темы, которые ты затрагиваешь в своем произведении. Для этого достаточно и фрагмента. Конечно, последнее сочинение чуть раскрыло твой потенциал. Хотелось бы усилить впечатление. Что-нибудь фантастическое сочиняешь?

      – Да.

      – Вот и славно! Давно не читала фантастики. Между прочим, в этом жанре пробовали свои силы Чехов, Грин и даже Пушкин.

      Что это такое она сейчас заявила? Уж не шуткуете ли вы, уважаемая Валентина Михайловна?

      – Удивлён? – она удовлетворилась его вытянутым лицом. – Еще один повод обратиться к столпам литературы, не правда ли? Так принесёшь мне рукопись?

      – П-принесу.

      На следующий день он улучил момент на перемене, когда Валентина Михайловна осталась в классе одна, забежал, суетно положил толстую тетрадь на стол и со скоростью нашкодившего пацана ретировался. Это было в пятницу, а в понедельник она опять попросила его остаться после уроков. Шел в класс литературы с трепетом, с непередаваемым, ранее неведомым чувством. По сути дела, он сейчас услышит свой первый в жизни читательский отклик, получит оценку своему первому творению (устное творчество не в счет, он на собственном опыте убедился, что молоть языком и излагать тоже самое на бумаге – две существенные разницы). И первый читатель не абы кто, а учительница русского языка и литературы. Профессиональный критик и редактор, можно сказать. Интересно, кто-нибудь из обожаемых ею классиков в детстве имел подобного рецензента?

      Они вновь сидели друг напротив друга. Светлая, непрозрачная блуза на ней доходила до середины шеи. Валентина Михайловна вернула заветную тетрадь, дождалась, не без улыбки, пока он поспешно запихивал её в спортивную сумку, и огласила вердикт:

      – Скажу честно, восхищения не вызывает. И это нормально. Проба пера, тем более в таком возрасте, крайне редко заслуживает похвалы. К тому же, и роман не закончен. Кстати, зря сразу взялся за столь крупный объем. Лучше начать с небольшого рассказа. Но писательские задатки у тебя есть. Несомненно! Стиль, язык, словарный запас неплохи, но пребывают в зачаточном состоянии. Их нужно