Желтый, Серый, Анджела Дэвис, Вулкан и другие. Тимофей Юргелов

трико. Он сдавленно мычал, роняя с белесых ресниц слезы. Тут Серый толкнул его в спину – Леха запрыгал быстрее и едва устоял на ногах. Тогда толкнул Желтый – Леха не удержался, хлопнулся голым задом на землю, но тут же вскочил с прилипшими к ягодицам песчинками.

      – Э, кончай, Желтый, хорэ, – крикнул Серый.

      – А-а! – закатил глаза Сашка и отвернулся: – Бабы все видели!

      Прыгавшие через скакалку девочки прекратили свои распри и наблюдали за мальчиками. Поняли, что за ними тоже следят, сгрудились и стали о чем-то шептаться.

      – Ну, мы будем играть – нет?! Вы замучили, Желтый! – закричал опять Серый.

      Леха был уже в штанах и ходил кругами от Желтого.

      – Мир, Леха? Мир ― или война? – нудил тот.

      – Да иди ты!.. – пищал, вытирая слезы, Леха, но было заметно, что он уже сдается.

      Наконец Желтый обнял его за шею и встряхнул:

      – Леха – друган! Если кто к тебе будет лезть – говори мне. – И самодовольно подмигнул мальчикам.

      В это мгновение от группы девочек отделилась Ирка, она подбежала и сразу закричала, подавшись вперед:

      – Дураки! Вы че делаете! (Мальчики переглянулись и засмеялись.) Я все, Желтый, твоей матери расскажу! – Однако было ясно, что она никому ничего рассказывать не собирается.

      – Рассказывай, – пробормотал Желтый с довольным видом.

      – Возьмете нас в «барашки»? – затараторила снова Ирка и тут же замахала рукой: – Анжел, Марин!

      – Да ну – баб! – возмутился Санька.

      – Да ладно, пускай, – сказал, продолжая сиять, Желтый.

      – Только всё, чур, с самого начала, – предупредила сухо Анжела.

      Опять пошли хромать наперегонки – и, конечно, хапа свалилась у Лехи.

      От него, кажется, только ленивый не убежит – девчонок и тех догнать не может. Сразу видно: голить ему предстоит до бесконечности. У него слезы стоят в глазах, дрожит подбородок. «Леха, штаны не потеряй!» – кричат при девочках съевшие все его черешни пацаны. Костя добежал до своей хапы, нагнулся за ней и замешкался чуть дольше, чем требовалось, – Леха вцепился в него обеими руками.

      – Костян галит! – объявил он, едва сдерживая улыбку, и отправился за черту с другими игроками. ― Костян галит, ― повторил несколько раз Леха.

      Костя уже пожалел, что поддался. Голить вообще обидно: все вдруг ни с того ни с сего объединяются против тебя одного ― а тут еще Леха стал важничать и покрикивать на него.

      Санька был прав: в какую-нибудь серьезную игру с девчонками играть невозможно. Все начинают выделываться друг перед другом, азарт куда-то пропадает, его место занимает странная смесь из смущения и развязности – да и силы не равны. Поэтому неотвратимо следует переход к «бабским играм», в которых нужно браться за руки, кричать дурацкие слова, вроде «штандар – стоп!» или «цепи – закованы!», и совершать другие постыдные поступки. Однако Костю