.

Все прекрасно. Вот и не могу понять!

      – Чего же?

      – Что тебе еще надо?

      – Да вроде я и не прошу ничего.

      – Ты же наш, советский. Я это чувствую. Не какой-то там Синявский или Даниэль. Диссиденты! Но они там, за бугром, выживут, а ты там задохнешься. Они смогут, а ты не сможешь без Родины.

      И он умолк. Молчал долго. Вышли на вокзальную площадь. Видимо, прибыл пассажирский поезд, потому что на площадь высыпало много народа с вещами и устремилось к автобусной остановке и стоянке такси. Никто не обращал внимания на двух молодых людей, молча идущих рядом.

      – Да, статейку я прочел, Арсений, – сказал лейтенант, будто вспомнил.

      – Какую статейку?

      – Твою. У тебя получается. Есть слог, стиль. Я в этом секу.

      – Ну, какой там слог! – не согласился Арсений. – Эту статью я тоже читал. Не помню, кто подсунул.

      – «Читал», – тонко улыбнулся лейтенант. – Не сам ли писал?

      – На самом деле? – постарался выразить удивление Арсений. – Донесли, что я написал? А если поклеп?

      – Я не за тем пришел, чтобы выяснять – ты или не ты, – сухо сказал лейтенант. – И не валяй Ваньку.

      – Если не за тем пришел, то зачем? – спросил Арсений.

      – Ты же хороший парень! – воскликнул лейтенант и, похоже, искренне. – Куда лезешь?

      – Никуда я не лезу. В своей статье не нахожу никакой крамолы. Написал, что думаю.

      Арсений собирался послать статью Брежневу, потому просил Анну напечатать один экземпляр. И она не стала бы без спроса что-то делать. А что Римма нашла, Арсений не знал. У лейтенанта была своя версия.

      – Знаю, кто тебя сбивает с верного пути, – сказал он. – Устроил в доме сборища.

      – Ну какие это сборища! Люди встречаются, говорят…

      – Да знаю я эти разговоры! Он же молчит больше. Вот и весь вопрос, о чем молчит? С тобой-то откровенен.

      – Лейтенант, – усмехнулся Арсений, – не пытайся, я в стукачи не гожусь.

      – Тогда передай, если сильно тоскует по тем местам, где побывал, можно вернуть.

      – Касьяныч ни при чем. Уж в это поверь.

      – Не знаю, как ты его называешь, но это враг.

      И Арсений увидел близко глаза этого человека – они смотрели, не мигая. Этого можно добиться долгой тренировкой, и срабатывает недурно, однако Корнеев был не из робкого десятка. Он прикинул, что ему грозит. Чего он Синявского вспомнил? Могут, что ли, выдворить из страны?

      И, словно угадав его мысли, лейтенант усмехнулся, отвел взгляд в сторону и сказал скучающим, тоже натренированным, видать, тоном:

      – Значит, по-твоему, Коммунизм строить не надо? Как такое может прийти в голову, если человек здоров? Возможно, ты нуждаешься в психиатрическом лечении?

      Арсений слышал, что так называемых «инакомыслящих» устраивали в дурдомы.

      – Похоже, начались угрозы? – спросил он спокойно.

      – Я тебе добра хочу, Арсений, – неожиданно сказал лейтенант и, похоже, искренно. – И знаешь почему? Потому что мы с тобой в окопах будем рядом. Брось фигней заниматься и других толкать… В горкоме с