По волчьи законам. Северный волк. Кармен Луна

её фигуру, подчёркивая каждый изгиб. Я чувствую, как мои клыки чуть-чуть удлиняются, но быстро прячу их.

      Она смеётся над чем-то, но я знаю, что этот смех не настоящий. Она всего лишь овечка среди волков. Моя овечка.

      Моё дыхание становится чуть тяжелее. Я отпиваю глоток шампанского, чтобы спрятать нарастающий голод. В голове всплывает картина того, как я пригибаю её к земле, обнажая шею.

      Она даже не знает, насколько близка к своей смерти.

      Пьёт шампанское, смотрит в сторону отца, но я вижу, что её мысли далеко отсюда. Её плечи напряжены, уголки губ дергаются, как будто она удерживает себя от чего-то. Это раздражает меня больше, чем я ожидал. Почему-то мне хочется заставить её обратить внимание на меня.

      – Полагаю, вы здесь не ради удовольствия? – проговариваю, облокотившись на стену так, чтобы казаться расслабленным.

      – А вы? – отвечает она лениво, бросив на меня взгляд через плечо.

      Её глаза цепляют меня, как будто на секунду прожигают насквозь, и я чувствую, как что-то внутри волка замирает. Мгновение, и я снова контролирую себя. Улыбаюсь.

      – Может, ради удовольствия. Может, ради интереса. Разве не для этого устраивают такие вечера?

      Она хмыкает и отставляет бокал на ближайший столик.

      – Вы говорите как человек, которому здесь всё нравится. Это правда?

      Я смеюсь. Коротко, хрипло, но достаточно, чтобы мой голос отозвался в её груди.

      – На самом деле, нет. Здесь слишком много шума. Слишком много… людей.

      Её взгляд снова падает на меня, теперь уже внимательнее. Она медленно поднимает руку к волосам, как будто случайно касается шеи.

      – Вы странный.

      – Вы тоже, Варя.

      Её брови слегка поднимаются, и я понимаю, что попал в цель. Она не ожидала, что я знаю её имя. Мои губы чуть приподнимаются в усмешке, но я быстро возвращаю лицо в маску безразличия.

      – Откуда вы… – начинает она, но её внимание снова уходит к сцене, где её отец готовится к своей речи.

      В этот момент я подаюсь чуть ближе, чтобы в её поле зрения были только мои глаза.

      – Это не важно. Пока.

      Она отворачивается, но я чувствую, как её запах усиливается. Лёгкая дрожь в руках, едва заметное движение плеч. Я знаю, что задел её.

      Я стою за её спиной. Запах волос и кожи – ваниль, мёд и что-то терпкое, горячее. Эта смесь раздражает меня сильнее, чем я ожидал. Я чувствую, как волк внутри шевелится, клацает клыками, требует: "Сделай что-нибудь. Сломай её сейчас".

      Но я не могу. Пока.

      – У вас всегда такой серьёзный вид? – говорю, слегка наклоняясь ближе, так, чтобы её волосы слегка задели мой подбородок.

      Она поворачивается, медленно, лениво, как будто даёт мне понять, что делает одолжение. Её взгляд – тот самый, который я ненавижу у смертных: равнодушный, чуть скучающий, как будто она над всем этим.

      – А у вас всегда столько вопросов? – бросает она, склонив голову набок, так, что её шея становится чуть заметнее.

      Её голос мягкий, но в нём слышится насмешка. Я улыбаюсь, хотя внутри уже чувствую нарастающую