Черешни растут только парами. Магдалена Виткевич

Во всяком случае, с этого пришлось бы начинать, следуя их примеру.

      – Да, как-то не особо креативно.

      – Само собой. Это пани Стефания открыла во мне творческую жилку.

      Марек пожал плечами:

      – Ну, ладно. Ступай. Позвони мне, когда вернешься.

      – Позвоню.

      Я всегда звонила. Каждый вечер. «Спокойной ночи». А потом еще несколько эсэмэсок. Таков уж был наш ежедневный ритуал. Я жила с родителями и редко ночевала вне дома. Не то чтобы я не хотела, просто Марек не слишком часто предлагал. Может, он слишком любил комфорт или не хотел, чтобы я слишком серьезно воспринимала наши отношения.

      Но в ту среду я провела вечер с пани Стефанией. Зато следующая среда уже принадлежала Мареку. Он пригласил меня в театр.

      – Дорогая пани Стефания, как раз премьера… – оправдывалась я. – Я не могла отказать.

      Потом, в следующую среду, я тоже ее не навестила. Я уже не помню, что случилось. Но сейчас я знаю, что Марек намеренно организовывал что-то интересное именно по средам, потому что терпеть не мог, что кто-то в моей жизни мог занимать такое же важное место, как он. И не понимал, что настоящая дружба с пожилой дамой – ценность сама по себе, не представляет конкуренции ничему и может длиться всю жизнь. К сожалению, не вечность. Я понимала, что пани Стефания уже не молода. В наших разговорах преобладали в последнее время темы здоровья. Мои родители использовали свои связи, чтобы она попала к лучшим врачам, но что поделаешь – биологические часы пока никто не отменил. Пани Стефания чувствовала себя все хуже и хуже.

      Все с ней было более или менее нормально, в ее глазах по-прежнему горел веселый огонек, но таблеток на тумбочке все прибывало, и пани Стефания все чаще и чаще заводила разговоры о смерти.

      Однажды она попросила меня найти ей хорошего нотариуса.

      – Когда найдешь, просто дай ему мой телефон. Мне нужно поговорить.

      Несколько дней спустя она спросила, не съезжу ли я с ней в Лодзь.

      – В Лодзь?

      – Да. Мне нужно кое-что сделать.

      – Кое-что – это что?

      – В свое время узнаешь.

      В принципе, в женщине должна быть загадка, но пани Стефания была какой-то уж очень загадочной. А я не стала вдаваться в расспросы. Решила, что если она захочет, то сама расскажет. У меня было к ней абсолютное доверие, и я знала, что все ее жизненные шаги идеально продуманы.

* * *

      Марека трудно было уговорить на эту поездку в Лодзь.

      – Но зачем в Лодзь? – скривился он.

      – Не знаю, Марек. Пани Стефания попросила меня об этом.

      – И чего? Теперь ты, как золотая рыбка, будешь исполнять любые желания какой-то старухи? Тебе действительно не на что больше время тратить?

      Меня взбесили его слова. Уже сто раз пожалела, что обратилась к нему за помощью. Действительно, ведь могла же сесть в поезд, в автобус, во все что угодно, попросить машину у папы, и мы могли бы поехать вдвоем с пани Стефанией.

      – Но я просила о помощи тебя, а не его, – сказала пани Стефания, когда я объявила ей, что Марек нас отвезет.

      – Но Марек сделает это с большим