Тайна Самаэля. Алишер Арсланович Таксанов

42

      Танцевать сотрудники милиции не хотели – а вообще была бы комичная картина, когда два строгих мужика в зелёных мундирах отплясывали джигу. Они говорили о своём, продолжая смотреть на наш этаж – о цели визита сюда не забывали. В этот момент из подъезда вышла моя супруга в хан-атласном халате, держа на руке поднос с явствами. Милиционеры умолкли и с интересом стали наблюдать, как она прошла мимо соседок, на минуту замолкнувших и настороженно глядящих, и подошла к ним.

      – Салом алейкум, холажон43, – сказали они.

      – Поужинать не желаете? – проворковала она, ставя поднос прямо на капот. – А то охраняете нас от беды, так что нельзя вас оставлять голодными…

      Из тарелок поднимался аромат самсы и лепешки, согревающие воздух вокруг. Самса выглядела золотисто-коричневой, с хрустящей корочкой, а лепешки – круглыми и плоскими, с румяной поверхностью, которая испещрялась узорами. Сочные мясные начинки придавали им аппетитный вид, а аромат свежей выпечки был настолько манящим, что противостоять им у рядовых милиционеров сил просто не хватило.

      – Вы правы, холажон, работы много, времени на пищу не остается, – вздохнул сидевший у руля, а второй энергично закивал. Они вышли из салона и спиной развернулись к подъезду. Индира налила им чаю в пиалы, подвинула самсу. Милиционеры, гогоча, схватили их и стали жевать, нахваливая хозяйку за кулинарные способности.

      Тем временем Севара и Махмуд вышли к старушкам и стали распрашивать о случившемся дорожно-транспортном происшествии на перекрестке, а те, обрадованные новыми слушателями, стали рассказывать различные версии, в которых даже появление нечистой силы следовало считать самой безвредной историей.

      Я подождал три минуты и тоже бесшумно спустился на первый этаж, потом проскользнул за зеленой изгородью по придомовому огороду, практически спиной задевая стену, свернул за угол и, никем не замеченный, побежал между деревьями, перепрыгивая через кустарники с малиной и смородиной. Затем выскочил на тротуар, перебежал проезжую часть и очутился на другой стороне улицы. Там на меня никто внимания не обращал. Перешёл на шаг и двинулся в сторону станции метро «Хамид Алимджан». Надо мной пропорхнула птица и скрылась в листве деревьев. Я успел увидеть, что это была сова.

      «Блин, тебя еще не хватало», – сердито подумал я и стал спускаться в подземный переход, откуда начинался вход в метрополитен.

      Центр Ташкента прекрасен в любое время года, но летом он особенно преображается. Улицы утопают в зелени, светлые фасады зданий отражают солнечные лучи, и даже плотные тенистые аллеи будто дышат теплом. В этот сезон всё вокруг – от парков с буйной растительностью до аккуратных скверов и площадей – приобретает яркость, как будто город сияет изнутри. Воздух наполнен ароматом цветущих деревьев и трав, а свет становится мягче, окрашивая все в тёплые оттенки.

      Огляделся я. По другую сторону дороги раскинулась площадь имени поэта Хамида Алимджана. Его памятник возвышался в центре – величественная фигура из

43

Салом алейкум, холажон (узб.) – Здравствуйте, тетя. «Хола» – здесь в смысле женщина.