Мистические гимны Орфея. Томас Тейлор

Орфея говорить по-гомеровски, или, как я могу сказать, по-солоновски; либо произвольно добавлять или убирать то, что считал нужным; что, как нам сообщает Геродот, было его практикой в отношении оракулов.»

      Геснер добавляет:

      «ему не кажется вероятным, что Ономакрит осмелился бы выдумать все, что он написал, поскольку Орфей в то время обязательно должен был быть очень знаменит, и множество его стихов должно было быть в ходу».

      И в заключение он замечает:

      «что возражение о дорийском диалекте должно иметь не больше веса против древности настоящих произведений, чем пеласгические буквы,30 которыми, согласно Диодору Сикулу, пользовался Орфей».

      В этом отрывке Геснер, конечно, прав, утверждая, что Ономакрит не осмелился бы придумать все то, что он написал, и затем опубликовать это как орфические гимны; но я добавляю, что крайне неразумно предполагать, что он хоть в малейшей степени интерполировал или изменил подлинные произведения Орфея, хотя он мог изменить диалект, на котором они были первоначально написаны. Ибо разве можно предположить, что Орфические гимны использовались бы в Элевсинских мистериях, как мы показали, если бы они были подделкой; или что подделка не была бы давно обнаружена кем-то из многих ученых и мудрецов, процветавших после Ономакрита; и что обнаружение этой подделки не было бы передано так, чтобы достичь даже нынешних времен? Да и вообще, возможно ли, чтобы такая подделка вообще существовала в период, когда другие ученые мужи, как и Ономакрит, имели доступ к подлинным трудам Орфея и были в равной степени с ним способны переводить их с одного диалекта на другой? Даже в поздний период античности любой человек, знакомый с трудами Прокла, Гермия и Олимпиодора, поверит ли хоть на минуту, что люди столь образованные, глубокие и проницательные передали бы нам столько стихов как орфических, хотя и не на дорийском диалекте, когда в то же время они были произведениями Онамакрита? Поэтому, я думаю, мы можем с уверенностью заключить, что хотя Ономакрит изменил диалект, он не прибавил, не убавил и не испортил произведения Орфея; ведь невозможно, чтобы он совершил такое мошенничество, не будучи в конце концов, если не сразу, обнаруженным.

      Что касается тех, кто утверждает, что произведения, которые в настоящее время сохранились под именем Орфея, были написаны во время упадка и падения Римской империи, я полагаю, что каждый разумный читатель сочтет почти ненужным сказать в опровержение такого мнения, что это оскорбляет понимание всех знаменитых людей того периода, которые цитировали эти произведения как подлинные, и особенно тех из них, кто принадлежит к числу самых ученых, самых проницательных и самых мудрых из человечества. Однако Тирвитт настолько увлекся этим глупым мнением, что в своем издании орфической поэмы Περι Λιϑων («О камнях») в примечании (стр. 22) говорит: «В гимнах нет ничего, что было бы особенно приспособлено к личности Орфея, кроме его речи к Мусею.31»