Российский колокол №1-2 2016. Коллектив авторов

а он – на крышу,

      В ракету, и люк захлопнул.

      Потом приключилась вспышка,

      И стекла в подъезде лопнули.

      Что было? Одни догадки.

      Пресс-центр объяснить не может,

      В газете писали кратко:

      Мол, был смутьян уничтожен.

      Но правды никто не знает,

      Лишь только расскажут дети,

      Что рыжий флейтист играет

      Теперь на другой планете.

      Конечно, детям не верили,

      Но факт оставался фактом:

      Случайно или намеренно,

      Чудак запропал куда-то.

      Ушел, а внизу остались

      На кухнях пустые споры,

      И жизнь с эпилогом «старость»

      Из длинной цепи повторов.

      Работа, зарплата, отдых,

      Орбиты колец кружение,

      И небо над крышей в звёздах,

      Как вызов… как приглашение.

      Пицца-поэзия

      В коконе прогорклом никотиновом,

      В стареньком потертом пиджаке

      Шел поэт дворами и квартирами.

      Шел один, без музы, налегке.

      Во дворах сугробы тлели рифами,

      Оттепель облизывала льды.

      Он плевался скомканными рифмами

      В черные отверстия воды.

      И от рифм, как бесы от причастия,

      Разбегались живо кто куда

      Грязные столичные несчастия,

      И тогда светлела темнота.

      А поэт гулял себе, отмеченный

      Светом кухонь, запахом пивных,

      И ему навстречу были женщины,

      Но поэту было не до них.

      Он искал пристрастно, жадно, искренно,

      Верил, что живет в Москве одна

      Вечная немеркнущая истина,

      Слаще меда и пьяней вина.

      Он прошел Арбатом и Остоженкой,

      Пил в Сокольниках и в Тушино бывал.

      На Таганке ел коньяк с мороженым,

      На Тверской просил и подавал.

      Тасовал метро пустые станции,

      Выпил все и всех перетусил,

      А потом устал, сошел с дистанции

      И обратно женщин попросил.

      Он как книги женщин перелистывал

      И уснул у лучшей под крылом,

      А его ненайденная истина

      Ела суши рядом, за углом.

      Паладины истины ретивые,

      Потружусь отметить вам мораль:

      Алкоголь и кокон никотиновый

      Помешали поискам, а жаль.

      Скрипач

      Старый еврей водой наполняет таз,

      Длинными пальцами давит тугой рычаг.

      Брови густые, сеть морщинок у глаз.

      Лето. В городе нет работы для скрипача.

      Улица пыльная, небо плывет над ней.

      Ветви акации держат скорлупки гнезд.

      Птицы ушли к морю искать людей.

      Ворота открыты, стража бросила пост.

      Старый еврей наполнит таз до краев,

      Поднимет с трудом, неспешно пойдет назад.

      Ветер прошепчет: «Здравствуй, почтенный Лёв…»

      Он не ответит, даже не бросит взгляд.

      Бражником с губ не шелохнёт «шалом».

      Незачем людям духов благословлять.

      Жидкость