ПРИКЛЮЧЕНИЯ ТОМА СОЙЕРА. Марк Твен

экспедиции, будут издеваться над ним по поводу его работы, – эта мысль жгла его огнем. Он вытащил из карманов свои мирские сокровища и осмотрел их: игральные шарики, осколки, разные безделки; хватит, пожалуй, чтобы обменяться работой, но и думать нечего купить хоть полчаса настоящей свободы. Он снова спрятал в карман свое скудное имущество и отказался от мысли подкупить мальчиков. В эту мрачную и безнадежную минуту его осенило вдохновение. Да, великое, дивное вдохновение, ни более, ни менее. Он взял кисть и спокойно принялся за работу. Вдали показался Бен Роджерс; в деревне не было мальчика, чьи насмешки были бы для него страшнее. Походка у Бена была приплясывающая, подпрыгивающая; это свидетельствовало, что на сердце у него легко и перспективы его лучезарны. Он ел яблоко, а в промежутках издавал протяжный, мелодичный вой, за которым следовало низкое «дин-дон-дон, дин-дон-дон», так как он изображал собой пароход. Подойдя ближе, он замедлил ход, направился на середину улицы, сильно подался вправо, затем грузно повернул, и все это с подобающей важностью и солидностью, так как олицетворял «Большой Миссури» и считал, что сидит на десять футов в воде. В лице его совмещались пароход, капитан и звонок машиниста, так что он воображал себя стоящим в собственной рубке, отдающим приказания и исполняющим их.

      – Стоп, сэр! Линг-а-линг-линг. – Пароход приостановился и медленно повернул к тротуару. – Задний ход. Линг-а-линг-линг! – Его руки выпрямились и вытянулись вдоль боков. – Правым бортом назад! Линг-а-линг-линг! Шу-гя… шу… у… шу! – тем временем его правая рука описывала большие круги, так как изображала сорокафутовое колесо. – Левым бортом назад! Линг-а-линг-линг! Шу… ш… шу… шу! – Левая рука стала описывать круги.

      – Стоп правый борт! Линг-а-линг-линг! Стоп левый борт! Вперед правым бортом! Стоп! Поворачивай тихонько нос! Линг-а-линг-линг! Шу-у-у! Вытягивай передний канат! Живо, шевелись! Ну, что у вас там со шпрингом? Закидывай канат за сваю! Теперь причаливай! Остановите машину, сэр! Линг-а-линг-линг! – Шт! шт! шт! (Делая промер.)

      Том белил себе забор, а на параход ноль внимания. Бен посмотрел на него с минуту, потом сказал:

      – Ты-ы!.. Это ты свая, а?

      Никакого ответа. Том рассматривал свой последний мазок оком художника, затем слегка провел кистью и снова полюбовался результатом. Бен причалил к нему борт о борт. У Тома слюнки потекли при виде яблока, однако он не отрывался от работы. Бен сказал:

      – Эй, старина! Работать заставили?

      – А, это ты, Бен! А я и не заметил.

      – Я иду купаться. Небось, и тебе бы хотелось, но приходится сначала кончить работу? Так ведь?

      Том взглянул на мальчика и сказал:

      – Какую работу?

      – Да разве это не работа?

      Том продолжал белить и ответил небрежно:

      – Может быть, да, а может быть и нет. Знаю только, что Тому Сойеру она по нутру.

      – О, выдумывай! Ты, пожалуй, будешь уверять, что она тебе нравится?

      Кисть продолжала действовать.

      – Нравится? А почему бы она мне не нравилась? Не каждый день мальчикам случается