Жизнь с зависимым. Как быть счастливой?. Эльмира Газинуровна Гаязова

могу вот так делать!

      Затем происходят события, и человек просто обнаруживает себя в прежнем процессе, там, где он делает по-старому и не может это остановить и изменить. В такие моменты кажется, что ничего не работает. Обычно тут клиентка приходит в терапию со словами: «Я опять!», «У меня срыв», «Все так же!».

      Но нет, не так же – теперь вы видите, а раньше не замечали.

      Потом наступает стадия, где в процессе можно остановиться. Может быть, вслух озвучить: «Знаешь, я очень хочу сделать вот так, но не буду, пока не знаю, как сделать по-другому».

      И только потом удается менять поведение, заметить свое состояние в самом начале и скорректировать отношение и действия.

      Поэтому, если вдруг вы обнаруживаете себя снова в том, что спасаете, делаете не свои дела, несете чужую ответственность, – просто смотрите. Пока так. Так тоже можно. Это уже меняется, просто такой этап.

      Как говорить, чтобы услышал?

      «Доченька, никогда не говори с мужчиной, пока он пьян. Я подарю тебе деревянную пилу. Утром он будет болеть с похмелья, тогда она тебе и пригодится». Это не выдуманный совет.

      Мы видели, как мамы пилили отцов, мы слушали, как учителя увещевали детей, как бабушки говорили нам, что делать. Эти истории работают с созависимыми – ведь они управляемы виной. Мы с вами хорошие девочки или хотя бы стараемся ими быть.

      Зависимый не выдерживает напряжения, как и давления. Даже в сообществе анонимных алкоголиков говорят: «Хочешь пить – пей. Это твоя жизнь».

      Один из трезвых алкоголиков говорил: «Мне всю жизнь говорили: не пей, и я пил. Сейчас в сообществе мне говорят: хочешь пить – пей. И – о, чудо! – я не хочу».

      Также однажды я слышала рассказ одной клиентки: «Я решила завязать. У меня дома была последняя марка, и я хотела ее выкинуть. Я уже давно не употребляла ничего, но она все еще лежала дома. И вот я делюсь со своей трезвой подругой, что нет сил выкинуть вещество. А она начинает меня уговаривать, давить, даже немного повысила голос. Сказала, что употребление – это грязь, это как валяться в помойке. Чем дольше она говорила, тем больше внутри было гнева и тяги. Я уже хотела употребить эту марку, а не выкинуть ее. Я чувствовала во рту ее привкус, вспоминала свои прошлые употребления».

      «Так что же вы, Эльмира Газинуровна, предлагаете? Говорить мужу – пей! Может, ему еще бутылку принести?»

      Нет, не предлагаю. А про бутылку – это уже провокация к употреблению. Я предлагаю вообще не давать советов про употребление. Он разберется сам, что ему делать со своим телом. И он имеет право даже умереть от алкоголизма, как бы ни хотелось нам думать иначе.

      Но есть один способ доносить информацию – говорить о себе. Не пей – это приказ. А полномочий отдавать приказы у вас нет, вот и не слушается человек – незачем ему. А вот, скажем: «Я не готова спать вместе, когда ты пьян, мне не нравится запах» или «Я не готова жить вместе, пока ты употребляешь, – мне страшно и одиноко», – это уже про вас.

      «Так ему все равно! Он же