Третья половина. Андрей Силенгинский

пожилым улыбчивым человеком.

      – Филип, ты ведь знаешь, люди прислушиваются к твоим словам.

      – И правильно делают, вот все, что я могу сказать, – Филип Горинштейн, чью должность, не прибегая к официозу, правильней всего охарактеризовать как правая рука Фогера, небрежно пожал плечами.

      – Прекрати, Филип! – Фогер раздраженно махнул рукой. – Среди букмекеров полная неразбериха.

      – Я уверен, что ты сможешь извлечь из нее выгоду, Макс, – Горинштейн улыбнулся.

      – Конечно, смогу, – пробурчал хозяин дома. – Но ты не должен делать такие заявления, не посоветовавшись со мной!

      – Какие заявления? Я просто сказал то, что думаю.

      – «То, что думаю!» – передразнил своего помощника Фогер. – А мне теперь приходится ломать голову над тем, что нам делать с последствиями того, что ты «просто сказал»!

      – Все правильно. Именно поэтому ты – босс! – Филип улыбнулся еще шире.

      Фогер еще какое-то время силился сохранить в себе остатки раздражения, но потом не выдержал и улыбнулся в ответ. Действительно, он сможет извлечь максимальную прибыль и из этой ситуации. Надо только как следует в ней разобраться.

      – Ладно, Пи-Джи, давай начистоту. Что за дерьмо вытворяет Хилл?

      – Честное слово, Макс, я не могу точно сказать. Хитрый финт, усыпление бдительности или передышка, а может, какая-то странная подготовка следующей атаки.

      – Можно без всех этих тонкостей, Пи-Джи, – Фогер поморщился. – Скажи мне просто, кто фаворит и сколько еще продлится это шоу?

      – На второй вопрос ответить проще. Я практически уверен, что матч закончится в ближайшие пару дней – можешь смело исходить из этого. А вот кто победит… – Филип покачал головой. – Сам понимаешь, я не встречался с Хиллом.

      – Зато с Зенторой ты разобрался одной левой. Ты знаешь, я просмотрел недавно запись того матча – в одну калитку.

      – Это был еще не Зентора, – Филип улыбнулся несколько меланхолично. – Но игра складывалась совсем не так просто, как кажется с экрана терминала. Парню тогда явно не хватало стойкости, не было практически никакой техники, но проблески были такие… Когда через пять лет он отправил в санаторий Шмидта, я совсем не удивился.

      Фогер посмотрел на часы.

      – Зентора сейчас как раз должен атаковать. Не желаешь взглянуть?

      Не дожидаясь согласия, Макс щелкнул пальцами, включая экран. Несколько минут они наблюдали происходящее молча.

      – Не впечатляет… – проговорил, наконец, Фогер. – Наверное, ты был прав, Хиллу удалось заставить Зентору расслабиться.

      – Все может быть, все может быть, – не стал спорить Горинштейн. – Хотя… помнишь, в позапрошлом году Зентора нокаутировал Богдана? Тогда никто так и не понял, как ему это удалось. И я в том числе.

      Филип постоял еще немного, глядя на экран, потом повернулся к двери.

      – Пойду я, Макс. Надо мне встретиться с человеком, который обещал добыть кое-какие сведения от тренера Хилла.