Машина наказаний. Василий Гавриленко

на выход.

      Мяч выскользнул из моих пальцев и ускакал под тумбочку.

      – Прощай, братишка, – кашлянув, сказал Литвин.

      Я поднялся, взглянул на сокамерника, затем – на пришедшего за мной охранника не-людя.

      Как жаль, что приходится уходить, что нельзя и дальше слушать рассказы Литвина о жизни в метро. Слушал бы их до конца жизни.

      Цок-цок.

      Шарк-шарк.

      Подошвы охранника, идущего следом за мной, стучат иначе, чем мои. И я знаю, почему. При разгоне горенянского бунта мне здорово досталось от не-людя. Ногой – да под ребра. Синяк (вернее, черняк) был как раз в виде металлической набойки. А некоторые из не-людей особым образом подтачивают свои набойки, чтобы при ударе вырывать клочки мяса. Изобретательные, черти.

      – Стоять.

      Голоса у не-людей одинаковые. Почему те умные головы, что заседают в Капитолии, не разнообразят голосовые движки своих слуг? Денег жалко, или боятся, что не-люди станут слишком похожи на людей?

      Я замер лицом к стене, окрашенной в светящуюся зеленую краску. Охранник вытащил из нагрудного кармана ключ-карту, приложил к замку.

      – Вперед.

      Я шмыгнул в отворившуюся дверь. Нипочем не поймешь, что это помещение – столовка. Скорее, на раздевалку похоже. Едой здесь не пахнет, во всяком случае.

      Ячейка для приема пищи №12. Моя, значит, ячейка. Вошел в кабинку, дверца затворилась, присел к столику.

      В утробе синтезатора густо загудело; из металлического кожуха, на столик выпрыгнула пластиковая миска, затянутая в целлофан.

      Так, что там у нас.

      Две жареные ножки не-курицы и овощи. Не так и плохо.

      Я разорвал пленку, схватил ножку, стал есть. Не думал, что буду сегодня с таким аппетитом уплетать не-курицу.

      Так. Пластиковую косточку обглодать. Теперь – овощи.

      Звякнуло. Прием пищи закончен. Охранник отворил дверцу, уставился на меня.

      – Выходи.

      Я поспешно покинул ячейку.

      Из столовки не-людь препроводил меня в Сектор Б. Здесь вместо стен – экраны, люди в белых халатах, совершая руками замысловатые движения, разворачивают и сворачивают на электронных табло какие-то графики. Мне досталось несколько заинтересованных, испуганных и осуждающих взглядов. Смотрите, смотрите, не жалко.

      Не-людь приказал мне остановиться около двери с табличкой «МАШИНА НАКАЗАНИЙ». Пришли, значит.

      – Входи.

      Выходи-входи, входи-выходи. Это игра такая?

      Я вошел в помещение, напоминающее ангар. Как здесь пустынно. Только у дальней стены рядом со странным сооружением, напоминающим рассеченную надвое скульптуру Давида, стоит человечек.

      – Проходите живее!

      Это крикнул человечек? Какой у него писклявый голос.

      Не-людь подтолкнул меня в спину.

      Я мысленно выругался, ускорил шаг.

      Добротный ангар, даже пол устелен листами из какого-то блестящего металла.

      Мы приблизились. Человечек толстенький, усатый. Восковую лысину обрамляют