#20 восьмая. Юлия Кова

что Ларионова может иметь в этом деле свой интерес, мне походя рассказала Сиротина. Сдала так, мельком. Но сначала я проводил глазами уплывающую от меня Ларионову, зависая в коридоре с «Сычом». Слушал сплетни, прочий бред, понемногу поддакивал, и, вонзая ногти в ладонь, смотрел вслед уходящей от меня Ларионовой. Смотрел, смотрел… Факт, она меня сделала. Я ей понравился, но это абсолютно не помешало ей лихо отбрить меня и непринуждённо-стремительно свернуть всю нашу намечающуюся интимность к шапочному знакомству.

      – Лёха, ты выглядишь, точно идёшь к зубному, – отметил выражение моего лица «Сыч» (кстати, довольно остроумно).

      – Да ладно. – Я рассмеялся. Подождал пять минут, потом сослался на занятость и отправился прямиком к Тане. Приоткрыл дверь: Сиротина фривольно раскинулась в кресле и, фальшиво мурлыкая «maybe, maybe…», точила пилкой ногти. «Ты бы здесь ещё педикюр себе сделала», – невольно подумал я.

      – Здравствуй, Таня, как поживаешь? – Я прошёл и сел на стул, стоявший напротив. Таня вскинула на меня свои ясные голубые очи.

      – Ой, Лёшенька, здравствуй! – пропела Сиротина. Заметив мой красноречивый взгляд, брошенный в сторону пилки, рывком выдвинула ящик стола. Запулила туда пилку, после чего уселась в кресле поглубже, поставила ноги поровней и с готовностью («я вся ваша!») воззрилась на меня. – Лёшенька, как поживаешь? Ты так долго меня не навещал. – («Я тебя вообще никогда не навещал – ты сама приходила, чтобы под любым предлогом утащить меня в свой кабинет или в кафе напротив.») – Может быть, хочешь чаю? А хочешь, сходим вниз и там кофе попьём? – Таня сладко прищурилась.

      – Нет, Тань, спасибо, но в этот раз я к тебе ненадолго и исключительно по делам. – Таня всем телом изобразила обиду. – Расскажи мне, что ты знаешь про некую Ларионову?

      – Э-э… это которая из «Ирбис»?

      – А что, у тебя ещё какая-то есть? – Я изогнул брови.

      – Нет, другой нет, – квакнула Таня.

      – Вот и расскажи мне всё про эту твою, единственную. – Я взял в руки скрепку, бесхозно валявшуюся на Танином столе.

      – В смысле? – насторожилась Сиротина.

      – В смысле, кто она. Какая она. Где живет. Чем занимается?

      – А можно поинтересоваться, тебе это зачем? – нахохлилась Таня. – Вообще-то, мы с Ленкой дружим.

      «Да кто бы сомневался, что ты именно так и скажешь.»

      – Можно…. Поинтересоваться, конечно, можно, Тань, но ты уж не обижайся, если я тебе пока не отвечу на твой вопрос. Ну, так что, есть у тебя информация для меня, твоего старого, доброго друга, или мне к Спицыну обратиться?

      – Зачем к Сычу… э-э, то есть, зачем к Владимиру Вадимычу? – покраснев, исправилась Таня.

      – Подожди, так это ты так Спицына окрестила? – Я расхохотался.

      – Нет, не я, – моментально открестилась от удачной выдумки Таня.

      – А кто?

      – Ну, предположим, Ленка… А что?

      «А я