Трилогия о мисс Билли. Элинор Портер

наверх, Билли обнаружила, что ее комната изменилась. Теперь она приобрела куда менее воинственный вид, а пауков куда-то убрали.

      – Это будет ваш слой, – объявил Бертрам, – ваш и тети Ханны. Мы отдали вам весь этаж. Уилл и Сирил живут наверху, а я внизу.

      – Правда? А я думала, что вы живете здесь, – удивилась Билли.

      – Здесь? Ну… здесь хранились кое-какие мои вещи, – легко ответил он, – но сегодня я их все унес. Мой слой внизу, и не стоит их перемешивать. Между прочим, вы же еще не были наверху. Пойдемте, я вам все покажу. Вам и тете Ханне.

      Билли захлопала в ладоши, но тетя Ханна покачала головой.

      – Оставлю это молодежи, – сказала она и добавила загадочно: – Иногда лучше не лезть сильно выше своего уровня, сами понимаете.

      – Хорошо, – улыбнулся Бертрам, – пойдемте, мисс Билли.

      Поднявшись наверх, он дважды стукнул в дверь.

      – Да, Пит, – откликнулся Сирил не слишком-то дружелюбно.

      – А вот и не Пит, – усмехнулся Бертрам. – У вас гости, юноша. Открывай дверь. Мисс Билли осматривает Страту.

      Послышались шаги, эхом отдающиеся от голого пола, открылась дверь, и Сирил вымученно им улыбнулся.

      – Заходите. Боюсь, смотреть здесь особенно не на что.

      Бертрам изобразил напыщенного гида.

      – Леди и джентльмены, здесь вы можете наблюдать льва в его логове.

      – Тише, Бертрам, – велел Сирил.

      – Он и правда лев, – шепотом признался Бертрам, – но мы обычно называем его просто музыкальным человеком, потому что ему так больше нравится.

      – Как будто я музыкальная шкатулка, которую заводят ручкой, – ощетинился Сирил. Бертрам заулыбался.

      – Ручкой, значит? Я бы никогда не осмелился такого сказать!

      Сирил нетерпеливо взмахнул рукой и отвернулся. Бертрам снова вернулся к торжественному тону.

      – Вы видите перед собой мастерскую, – ораторствовал он, – справа расположены орудия пы… музыкальные инструменты. Пианино, флейта и прочие. Слева стоит стол с ручками, бумагой, ластиками, чернилами и почтовыми марками. Я упоминаю об этом, потому что больше упоминать особенно не о чем. Через открытую дверь видны другие комнаты, но они еще скуднее обставлены, чем эта. Принято считать, что в одной из них стоит раскладной диван, а в другой – два стула.

      Билли слушала молча, и в глазах ее виделся вопрос. Она не совсем понимала, как именно воспринимать слова Бертрама, но пустые комнаты и их строгий хозяин вызывали у нее смутную жалостью. Когда Бертрам сделал паузу, она почувствовала, что должна ее заполнить.

      – Я бы хотела послушать, как вы… играете, мистер Сирил, – робко сказала она. Собрала все свое мужество и спросила: – Вы не могли бы сыграть «Молитву девы»? [2]

      Бертрам закашлялся, покраснел и выскочил в коридор. Крикнул оттуда:

      – Мисс Билли, мы не можем задерживаться на представление. Скоро ужин, а мы еще многого не видели.

      – Хорошо, тогда когда-нибудь потом, – кивнула Билли Сирилу, – я очень люблю «Молитву девы».

      – А

2

«Молитва девы» – популярная пьеса польского композитора Теклы (Феклы) Бондаржевской-Барановской (1823–1861).