Когда господствует серость. Marie Umbrini

ответственность с себя, чтобы во всех смертных грехах обвиняли меня”. Ещё больше он стал бояться, когда его привели в один из занятых повстанцами домов и глаза Эвера увидели, что с другой стороны переговоры вёл Хермер Пеммер собственной персоной.

       Этого сторонника порядка Эвер ненавидел больше, чем даже шлюху Гле Кантроне. Эвер это аргументировал так: “Кантронович хотя бы аристократического происхождения, а этот – сын торгаша, пронизанный торгашеством, апеллирует к традициям, но сам является наследником традиций низменных, пошлых”.

       Эвер испуганно представился, Хермер даже не стал представляться, лишь ухмыльнулся и, Эверу показалось, что Пеммер подумал: "Зассал Йорхем, отправил юнца, а ведь когда с Кини резались, выглядел смелым и радикальным, почти как я". Но вслух этого не говорил, а то переговоры сорвутся, пока-что перспективы прекрасные. Взять город к выборам, при этом ещё гарнизон города организованно может сдаться – что может быть лучше для победы над конкурентами? Они пытались приехать в Красту попиариться, но Хермер смог не допустить их приезда – нечего рейтинги поднимать.

       Когда испуганный собеседник, говорящий с лёгким акцентом гë, начал пытаться убедить Хермера дать возможность свободного выхода для защитников города, Хермер сразу пресёк подобные идеи. Если бы он позволил выйти со знамёнами, Свул Земм без проблем раскатал бы Пеммера на выборах.

       В принципе, собеседник неплохо, даже очень хорошо, знал право. Хермеру это нравилось, он нуждался в лояльных юристах.

       Когда, видя саркастическое отношение к себе, Эвер вдруг бросил:

      – Вы понимаете, что по всем законам вы не лучше банды?

      Хермер спокойно ответил:

      – По нашим – лучше. И вообще у нас есть это, как его, право на восстание, – а потом добавил. – Что Вы думаете про короля?

       Эвер отказался отвечать.

       Дальше Эвер, преодолевая отвращение и унижаясь, пытался выпросить выход из города для маленького Гуница Датты:

      – Подумайте, а если бы это был Ваш сын? Ему всего двенадцать.

      У Хермера Пеммера перед глазами встала Гле Кантроне, недавно просившая о том же самом, так что он резко ответил:

      – Ребёнок, взявший оружие, не может получать поблажки. Чтобы не было подобных проблем, не раздавайте детям огнестрел. Но вообще, вы просите дать выйти со знамёнами, отпустить кагоньку маленького, сделать то, сделать сë, так много требований. В отличие от вас я человек простой и не наглый, у меня всего в принципе требование только одно – безоговорочная капитуляция. Я больше скажу, если документы сжечь хотите – ваше дело, я же не дикошарый какой-то. Ещё больше скажу – кто хочет застрелиться, целая ночь есть, ваше право, мозги кочкать не буду. Смотрите, как мало требований и как много возможностей. По рукам?

       Деваться Эверу было некуда.

       Хермер и Эвер согласовали время выхода из замка. Утро следующего дня.

       Также Хермер гарантировал дополнительную защиту Дире Йорхему, всему его