Наказать и дать умереть. Матс Ульссон

Уаймана, – заметил я.

      – Из «Стоунзов»?

      – Говорили, через его постель прошли десятки тысяч женщин, но, если верить мемуарам Кейт Ричардс, Уайман приглашал девушек в номер только для того, чтобы угостить чаем. А потом записывал в блокнот их имена.

      – К чему ты клонишь?

      – О знаменитостях всегда распускают сплетни. О таких, как Мэджик Джонсон, например, или Уилт Чемберлен. О нем ходит особенно много баек, как я слышал.

      – Не знаю, – задумчиво покачал головой Кристер. – Никогда этим не интересовался.

      – Возьмешь еще пива? – спросил я.

      – Нет, я за рулем, кстати сказать… – Он поднялся.

      – На связи, – напутствовал я его.

      – Конечно.

      Кристер Юнсон закурил новую сигарету и направился к пешеходной улице, откуда повернул направо, чтобы взять автомобиль. Я же зашел во внутренний зал «Бычка» и заказал порцию мяса под луковым соусом и большой бокал крепкого пива.

      Со времен моей молодости это место почти не изменилось. Разве что мебель выглядела не такой новой.

      Глава 6

      Мальмё, октябрь

      Меня разбудил звонок мобильника. Точнее, гудок – мой телефон имитирует звук старого автомобильного рожка. Можно выбрать какой угодно сигнал: собачий лай, автомобильный рожок или стук мяча – это одна из последних технических новинок.

      Во рту ощущался неприятный привкус, а язык словно покрыли бетоном. Похоже, вчера в «Бычке» я перебрал пива. Номер на дисплее не идентифицировался.

      – Кто такой этот Тим Янссон? – заверещал голос в трубке, прежде чем я успел прохрипеть «алло».

      – Он… Я…

      – Что за тип напорол в вашей газете столько чуши?

      Только сейчас я узнал инспектора криминальной полиции Эву Монссон.

      – Я… еще не читал.

      – Он утверждает, что разговаривал с руководителем расследования, но я его в глаза не видела! Откуда он все это взял? Выдумал? В его статье нет ни слова правды, – добавила она уже спокойнее.

      – Но… я не несу ответственности…

      – Конечно, просто мне срочно надо было кого-нибудь облаять, а номера Янссона у меня нет.

      – Облаять? – рассмеялся я. – Это в самую точку.

      – В точку?

      – У нас его называют Щенок.

      – Очень остроумно.

      – Неугомонный такой Щенок, – оживился я.

      Эва Монссон отключилась, и я попытался сообразить: сколько все-таки выпил за вчерашний вечер? В раздумьях пролежал еще некоторое время.

      У меня всегда были хорошие отношения с администрацией этого отеля. Поэтому после того, как я обнаружил труп в постели Томми Санделля, мне предложили другой номер, похожий на обыкновенную городскую квартиру, в особой части отеля. Гостиная, правда, оказалась немногим больше гардероба, куда я обычно вешал одежду, зато из окна открывался вид на крыши Мальмё.

      Хотя крыши меня никогда не интересовали. Тем более в Мальмё.

      Эва Монссон разбудила меня рано, времени до завтрака оставалось достаточно. Я решил прогуляться, а заодно и купить вчерашнюю вечернюю