Штурман по имени Ма. Татьяна Танилина

вы это дело! А то попадётся вам такой вот… – определение заменил презрительный кивок в сторону зятя, – он вам все нервы измотает.

      – Или такая вот! – не остался в долгу Павел, вкладывая в интонацию то, что тёща выразила кивком.

      Надя, чтобы разрядить обстановку, спросила психолога:

      – А почему вы решили повесить шторы, а не жалюзи?

      – Для уюта, – пояснила Нелли. – Чтобы интерьер больше напоминал домашний…

      – …театр военных действий, – добавил ухмыляющийся Павел.

      – Заткнись, полководец недобитый! – послала в него залп тёща и деловито произнесла: – С этими жалюзи возни много. Пылятся быстро, а мыть их такая морока. С занавеской легче – зашвырнул её в стиральную машину и всё.

      – Зато жалюзи гладить не надо, – парировал зять.

      – Не каждая ткань мнётся, – подкинула портьерам козырь, а зятю – шпильку тёща.

      Надя спросила психолога:

      – И много людей записалось на ваши курсы?

      – Группа уже почти набрана, – ответила Нелли. – Курс делится на три подкурса. Первый – совместные занятия. Второй и третий – отдельно тёщи и зятья. Все три подкурса будут чередоваться.

      Павел спрыгнул на пол и начал перетаскивать стол со стулом к другому окну.

      – Поторопись! – громко сказала мужу Надя. – Прямо отсюда поедем в загс – подадим заявление о разводе.

      – Не остроумно, – буркнул Павел.

      – Я не шучу. – В голосе Нади послышалась горечь. – Я уже устала от этой войны и хочу развестись. Так для всех будет лучше.

      – А я не дам своего согласия.

      – И не нужно. Достаточно будет моего.

      – Никакого развода ты не получишь!

      Марья Ивановна встревожилась. При всей нелюбви к зятю развода для дочери она не желала. Хватит того, что она сама почти всю жизнь промаялась в одиночестве. А главное то, что Надюшка будет страдать. Она ведь его, подлеца, любит. Ради счастья дочери Марья Ивановна готова была на любые жертвы. К чёрту самолюбие! Пусть думают, что она с приветом, раз пошла к психологу. Может, хоть психолог сумеет приструнить этого негодяя? Марья Ивановна бросила на зятя внимательный взгляд. («Уверен, что я не соглашусь. Тогда и у него будет повод отвертеться. Фигушки, дорогой зятёк!»)

      – Знаете что, девушка, – обратилась она к психологу, – мы запишемся на ваши курсы. Это не очень дорого?

      – Не волнуйся, мама, я за тебя заплачу, – пообещала Надя.

      – Оплата по неделям, – уточнила психолог. – Если вам не понравится – бросите.

      – Договорились! Пишите нас обоих, – сказала Марья Ивановна.

      – Без меня меня женили, – съехидничал Павел, но больше возражать не стал.

      – Чего ты стоишь, как пень? Лезь, вешай занавеску! – рявкнула на него тёща и спросила психолога: – А когда занятия начинаются?

      – На следующей неделе, – ответила Нелли.

      Она достала из шкафа сумочку и положила её на сдвинутые столы. Вытащила из сумки тетрадь и записала данные о новых