СТРАСТЬ РАЗРУШЕНИЯ. Лина Серебрякова

братьями – другие Муравьевы – Александр и Михаил. И молоденький Ипполит Муравьев.

      … В просторной коляске ехали по тракту три молодых человека. Двое офицеры – Артамон Муравьев и Сергей Муравьев-Апостол, и братишка его Ипполит. Молодые, полные жизни. У Артамона на правой руке красовалось выколотое порохом имя жены VERA, он поглаживал и целовал его. Ехали долго, томительно, но разговоры только накалялись.

      – Кто мне растолкует, – пожав плечами, говорил Артамон, – что мы потеряли в Премухино? Ужели старик Бакунин в своей глуши более сведущ в переворотах?

      Сергей Муравьев-Апостол отвечал со всей серьезностью.

      – Бакунин – свидетель французской революции, доктор философии, член Туринской академии. Его почта приходит из всех стран на всех языках. Выслушаем его мнение. О своих намерениях умолчим.

      На эти слова взметнулся юный Ипполит.

      – Каких намерениях? Сбросим царя, введем конституцию.

      Старший брат с грустной любовью погладил его по голове.

      – На кой ляд ты примкнул к Тайному обществу, вьюнош? Отбеги, пока не поздно.

      Ипполит так и дернулся.

      – Никогда! Муравьевы не отступают! Ты – мой старший брат, за тобой в огонь и в воду.

      – Пожалей хоть отца с матерью, котенок!

      – Я сказал.

      Сергей вздохнул.

      – Дурачок зеленый. Давайте-ка остановимся, подышим лесным воздухам. Я кое-что расскажу.

      Они вышли.

      В скуповатом его рассказе словно воочию, в сию минуту, братья увидели двух молодых офицеров, самого Сергея и его друга Павла Пестеля, участников Бородинской битвы, победителями гуляющих по Парижу в тысяча восемьсот четырнадцатом году. Город наводнен русскими войсками. В Сене нагишом купаются казаки, стирают, чистят лошадей. По стенам домов висят прокламации.

      «Русский царь обещает покровительство и защиту.

      Вива, Александр!»

      Барышни-парижанки хватают за руки рослых военных, взбираются на седла. Французские юноши настолько под впечатлением от бородатых казаков с ножами на поясе, что уже отращивают бороды, дабы походить на русских дикарей-победителей. Казаки пьют вино, торопят.

      – Быстро, быстро.

      – О, бистро́, бистро́!

      Калмыки, одетые в кафтаны, шапки, с луками через плечо и колчанами стрел на боку, водят верблюдов.

      Павел Пестель и Сергей Муравьев-Апостол пробираются сквозь толпу.

      – Где она, эта гадалка «Мадам Ленорман»? Наполеон выслал ее из Парижа, а теперь она вновь тут как тут.

      – Все возвращается, – замечает Сергей. – Я тоже вернусь в Корпус инженеров путей сообщения.

      Пестель одобряет.

      – Для мирного времени отличный выбор.

      – И знаешь ли, с кем я сижу на одной скамье? Не угадаешь. С Великим князем Николаем Романовым. Превосходный инженер.

      Пестель строго взглядывает на него.

      – Будущий Император! Запомни.

      Сергей замедляет ход.

      – Ошибаешься! Будущий Император – Константин, наш боевой соратник.

      – У Константина нет