Я – тринадцатый!... Амаяк Тер-Абрамянц

сердце.

      – Да у меня и с сердцем тоже… – шепчет женщина между приступами, на ее побагровевшем лице появляется какое-то подобие улыбки.

      В дверях соседней комнаты стоит подросток лет семнадцати, видимо ее сын, с совершенно растерянным видом, приоткрыв рот, обнаженный до пестрых трусов, напоминая юного Апполона. В комнате за его спиной виден вывешенный на стене кусок материала с коллекцией значков. Откуда-то появляется сухонькая морщинистая старушка, она беззвучно что-то шепчет. В углу комнаты ютится потемневшая иконка Богоматери с Христом.

      – Однако кто же здесь Филиппова Анастасия? – спрашивает Романцев и старушка показывает пальцем себе на грудь: – Я, я вызывала, для дочери…

      – Понятно, – кивает головой Романцев, – ошибочка вышла – Филиппова Анастасия здравствует. Ну что ж, начнем. Эуфиллин! – бодро командует он и только затем, чтобы утвердиться в диагнозе, производит короткий опрос и осмотр.

      При виде юного Апполона фельдшер Ниночка начинает медленно и все ярче рдеть.

      «И чего стоит голый при незнакомой девушке? – гневно закипая думала, взламывая длинную ампулу и набирая большой шприц, – никакого воспитания и еще пялится, как дурак! Может он думает, что если „скорая“, так все можно? А доктор тоже хорош, только делает вид, что не замечает!»

      Апполон завороженно смотрел на ее манипуляции: как засасывается поршнем в шприц прозрачное лекарство, как прыскает из жала иглы тоненькая струйка.

      – Вены плохие у меня, – шепчет женщина.

      – Ничего, ничего, – успокаивает врач, – сейчас поищем.

      – Между прочим, могли бы и одеться, здесь женщины! – выпаливает Ниночка в адрес Апполона, подавая врачу шприц.

      Юноша еще больше теряется и исчезает в соседней комнате. Он готов тут же исполнить все, что только от него потребуют.

      Романцев мельком бросает удивленный взгляд на фельдшера, но в следующий момент только усмехается и принимается искать вену.

      – Еще поработайте кулаком, – говорит и вкалывает иглу… как будто бы попал…! – оттягивает поршень на себя… В шприце появляется красный грибок, как клубящийся маленький ядерный взрыв, который затем расползается красной мутью.

      – «Попал!!» – ликует Романцев. – Разожмите руку, – и медленно начинает вводить раствор…

      Дыханье больной по мере введения лекарства становится все реже и глубже, хрипы исчезают… наконец, она делает несколько облегченных глубоких вздохов, лицо на глазах приобретает нормальный цвет.

      – Ну как? – спрашивает Романцев.

      – Отпустило! – кивает она устало головой, – спасибо вам.

      Фельдшер Ниночка вдруг подобрела. Она стоит гордая, подбоченясь, на круглых щечках горит румянец. – Вот какие мы! – словно говорит весь ее вид.

      – Много наверное вызовов у вас? Совсем не спите? – спрашивает женщина, словно извиняясь, пытаясь сочувствием выразить свою благодарность.

      – Всякое