Свет матёрый. Андрей Лушников

когда кликнет вещая птица?

      Дядя Гриша отправил сноху за попом —

      Он сегодня решил причастится.

      Дядя Гриша грехи записал в кондуит

      И лежит под цветным одеялом.

      Боль с утра во всём теле такая стоит —

      Как варнак на дворе постоялом.

      Дядя Гриша ни в чём никогда не хитрит

      И не ропщет на список болезней —

      На хронический кашель, колит и гастрит,

      Он-то знает – душе так полезней.

      Он лишь гладит на скулах седую стерню,

      Говоря своим внукам с постели:

      «Всё в себе, всё в себе навсегда сохраню,

      Чтобы вы никогда не болели».

      «Сад хризантемный да астровый…»

      А.А.

      Сад хризантемный да астровый

      В горницу тихо глядит —

      Девой сосуд алавастровый

      С миром бесценным разбит.

      Миро смущается, капая,

      Молвит апостол со зла:

      «Что же она, куролапая,

      Столько добра пролила?».

      Радостью светится горенка,

      Только Иуда сердит.

      Анна (в девичестве Горенко)

      У ног Иисуса сидит.

      «Человек я до боли мирской…»

      Человек я до боли мирской.

      И, пустынями жизни двугорбой,

      Со своей непомерной тоской

      Я носился, как с писаной торбой.

      И, копая чужой огород,

      Я гадал: «Кто окажется в яме?».

      И валил православный народ,

      Прищемлённый в России дверями.

      Я, тоскуя, ходил на заре,

      Разобраться пытался в бедламе.

      И услышал – в пустом алтаре

      Шелестит будто кто-то крылами.

      Кто же ты, мой невидимый брат?

      Тишина, шелестя у престола,

      Из-под запертых вырвалась врат

      И под сердце меня уколола.

      И тоска отступила совсем.

      Распахнулись врата, и оттуда:

      «Не врагом Твою тайну повем,

      Ни лобзанья Ти дам, как Иуда».

      «Куда душа поющая…»

      Куда душа поющая

      Из школы побежит?

      На кухне мать пьянющая

      В блевотине лежит.

      С утра бухала с кодлою

      И сотый раз на дню

      Кричала: «Ксеньку подлую,

      Заразу прогоню!»

      В прихожей ранец брошенный.

      Напуганный, седой

      Весь город, запорошенный

      Недетскою бедой.

      В высотках крест мерцающий.

      А ветер хлещет злей.

      На чин о погибающей

      Скопила пять рублей.

      В руке вспотела денюшка.

      И голос тонкий ввысь:

      «Святая мати, Ксеньюшка,

      За маму помолись!».

      «Осторожно, как будто зверушка…»

      Осторожно, как будто зверушка

      На охотника из темноты,

      У заветных дверей побирушка

      Смотрит в мир из дупла нищеты.

      Целый вечер кафе-рестораны

      Разгоняют на улице мрак,

      Побирушку амбал из охраны

      От дверей не прогонит никак.

      Скажет