Игра в Крокодильчика. Часть 2 (За грибами в Андорру). Сергей Николаевич Полторак

его прибытия. Посреди комнаты на металлическом стуле сидел хорошо скроенный чернокожий парень. Его руки были сзади схвачены наручниками. Узник с непривычки щурился на неяркий свет, стараясь разглядеть вошедшего.

      Майонез по-хозяйски посмотрел по сторонам. Он уже успел пожалеть о том, что так легко согласился допрашивать этого иностранца. Мишка не обольщался по поводу своего знания английского и понимал, что выручить его в этой ситуации сможет только чудо. Чеканя каждое слово, он выдавил из себя единственное, что помнил со времен военного училища:

      – Вот из ё нейм?! – строго спросил Мишка. И, вспомнив вежливую училищную англичанку, ходившую непрерывно по аудитории на выпукло-вогнутых ножках, как Буратино, деликатно добавил: – Пли-из!

      На лбу чернокожего парня от волнения вздулись вены и выступила испарина. Казалось, он на мгновение задумался, стоит ли отвечать на вопросы этого сурового на вид человека, который был куда как страшнее вчерашнего худосочного очкарика, приходившего с ним беседовать.

      – Май нейм из Бляхер, – после некоторого раздумья доложил узник.

      Майонез внутренне сжался от злости. «Только бы сдержаться, только бы не дать волю своим чувствам и кулакам, – подумал он. – Это же надо, сколько прослужил в армии и в милиции, но никогда не слыхал, чтобы так изощренно ругались! В одном слове – сразу два матюга! Ну ладно, я тоже упертый!»

      Подойдя почти в плотную к негру, Майонез поднес к его носу свой гиреподобный кулак:

      – Вот из ё нейм, твою мать?! – словно строевым шагом по плацу отчеканил майор Корнеев.

      – Май нейм из Михаил Бля-хер!!! – отчаянно завопил узник совести.

      Майонез посмотрел на него с небывалым остервенением. В голове непривычно шевелились сразу ни то две, ни то три мысли одновременно:

      «Не знаю, откуда этот гад знает мое имя, но так меня еще никто не оскорблял!»

      Не сдержавшись, Майонез от всего сердца залепил бедолаге в челюсть. Тот негромко охнул и вместе со стулом перевернулся на 180 градусов, приняв где-то далеко в углу ни то позу лотоса, не то еще чего-то дикорастущего, и потерял сознание.

      Майонез посмотрел по сторонам и, не найдя ничего подходящего, взял в руки висевший на стене огнетушитель, чтобы его струей привести допрашиваемого в чувство. Словно предугадывая недоброе, парень открыл мутные глаза и с ужасом посмотрел на своего мучителя. Михаил легко приподнял упорного арестанта вместе со стулом высоко над собой и ласково прошептал:

      – Я тебя, сволочь, русским языком спрашиваю: вот из ё нейм?

      – Ну я же сказал, – взвыл на чистейшем русском чернокожий, – что меня зовут Михаил Бляхер!

      – А что же ты, гад, мне голову морочишь?!

      – Так вы же по-английски спрашивали, – захныкал парень.

      – По какому учили, по такому и спрашивал, – важно заметил Майонез. – Кстати, бляхер – это что?

      – Бляхер – это такая фамилия!

      – А… 7—40?

      – А вы что, шовинист?

      – Я… майор, – подумав, сообщил Майонез.

      – Майор ФСБ?

      – Нет,