Хроника смертельной осени. Юлия Терехова

информация, но пистолет я вам не отдам.

      – Да и не надо, – пожал мужчина плечами и убрал руку. – Суть не в пистолете. Тебе нужна помощь.

      – Нет, – запротестовал Саша. – Помощь мне не нужна. Это мое дело.

      – Личное сражение? – с пониманием спросила женщина. – Конечно, мальчик, конечно. Для тебя отомстить – дело чести. Но ты зря отказываешься от помощи опытных людей. Твоя девочка может быть отомщена гораздо более жестоко, и она не потеряет тебя – единственного человека, кто может ее защитить и кого она любит. И чья смерть станет для нее еще одним ударом, который она навряд ли переживет.

      – Вы предлагаете мне помощь в убийстве? Невероятно.

      – Нет. Не в убийстве. Мы накажем их так, что они проклянут тот час, когда появились на свет, и будут молить о смерти, как о величайшей милости.

      – Каким образом? – спросил Саша потрясенно.

      – Ты можешь высказать желание – как бы ты хотел их наказать? Прямо сейчас – четко, внятно – говори!

      – Я бы хотел, чтоб они пережили то же, что и Ясмин, – отчеканил Саша. – И я бы хотел это видеть.

      – Жестко, – пробормотала женщина.

      – Принято, – кивнул мужчина.

      – Что значит – принято? – прошептал Саша.

      – То и значит – твое желание будет исполнено, мальчик, – женщина пожала ему руку. – Ты все правильно решил. И ты очень смелый молодой человек. Твоей девушке повезло, что у нее есть ты. Поехали в Москву, дорогой, – сказала она мужчине, и машина тронулась с места. Совсем скоро Саша задремал, согретый и умиротворенный новой надеждой…

      Конец ноября – декабрь 2010 года, Париж

      Анна поселилась у Жики на холме Монмартр, на углу улиц Жирардон и Норван, на третьем этаже солидного кондоминиума. Эта квартира, дорогая даже по парижским меркам, досталась Жики от покойного мужа – третьего по счету. Известный композитор, он писал музыку к изысканным интеллектуальным фильмам и водил дружбу с Бертолуччи и Гинзбуром. Моложе Жики на десять лет, он умер от рака легких – заядлый курильщик не выпускал изо рта Gauloises ни на минуту.

      Анна потихоньку поправлялась и крепла, но по-прежнему была отчаянно грустна и почти не улыбалась. Жики водила ее на прогулку – сначала вывозила в инвалидном кресле, а спустя время – осторожно держа под локоть. Иногда она вызывала такси и везла Анну в парк Монсо, и там они гуляли по аллеям, отдыхая на траве.

      Но Анна наотрез отказывалась принимать кого-либо дома. Однажды в конце осени, неосторожно открыв дверь на звонок, Жики опешила – перед ней стоял Мигель Кортес.

      – Здравствуйте, сеньора Перейра, – Мигель поклонился. – Я могу ее видеть?

      – Кого? – подняла Жики брови. – Ах да! Здравствуйте!

      – Вы же прекрасно понимаете… Я хочу видеть Анну.

      – А с чего вы взяли, что она здесь?

      – Я знаю, – твердо сказал он. – Больше ей быть негде. Мои коллеги из Буэнос-Айреса дали мне ваш адрес.

      – Послушайте меня! – обтянутое пергаментной кожей лицо дивы посуровело.

      – Когда она захочет вас видеть, я дам вам знать.

      Мигель