Хроника смертельной осени. Юлия Терехова

вопрос задал кто-нибудь другой, она, наверно, расплакалась бы. Но Крестовский был ее хорошим другом, и она не сомневалась, что он поинтересовался этим не из праздного любопытства.

      – Митя, я пока не способна до la boulangerie одна дойти, – прошептала она еле слышно.

      – Положим, однажды ты дойдешь до булочной, купишь круассан, – усмехнулся Дмитрий, – а дальше?

      – Митя, – почти простонала она. – Что ты хочешь от меня услышать? Что я лечу в пропасть, и дна у этой пропасти нет?

      Жики настороженно смотрела на них, внимательно вслушиваясь в разговор, который велся по-французски, и пытаясь определить, не пора ли выпроваживать гостя.

      Повисла долгая пауза. Казалось, Анна собиралась с силами, прежде чем озвучить невыносимую для нее мысль.

      – Я не знаю. Если мне уже не танцевать, то не все ли равно?

      – Понятно, – наклонил Дмитрий голову. – Тогда слушай. И вы, мадам, тоже, – он отвесил поклон Жики. – Думаю, мои слова поднимут настроение вам обеим.

      – Я уполномочен сделать, мадам Королева, следующее предложение. Дирекция Парижской оперы предлагает вам спонсорскую помощь для полной реабилитации и до полного восстановления.

      – Что это значит? – недоуменно поинтересовалась Анна.

      – Ты действительно не понимаешь? – удивился Крестовский. – Это значит, что Дирекция, с благословения Попечительского Совета, берет на себя любые, я подчеркиваю, любые медицинские расходы, ну, может, кроме услуг дантиста, – добавил он, – до того момента, когда ты вновь сможешь выйти на сцену.

      Жики всплеснула руками, а Анна сглотнула ком в горле.

      – Я правильно поняла? – она говорила медленно, словно боясь поверить в то, что слышит. – Дирекция Гарнье будет оплачивать все мои счета? И я смогу сделать пластику, чтобы избавиться от этих кошмарных шрамов?..

      – Не только пластику, Аннушка. Дирекция берет на себя все необходимые расходы. Более того, Опера́ предоставляет тебе репетиционный зал и репетитора для классного экзерсиса… ну, или как там у вас, балетных, это называется…

      – Боже мой… – шептала Анна, и глаза ее наливались слезами счастья. – Боже мой, Жики, ты слышала?

      – Слышала, деточка… Вот видишь – есть люди, которым ты небезразлична. Люди, которые помнят о тебе.

      – А как я смогу отплатить им за все? – спросила Анна.

      Крестовский пожал широкими плечами, обтянутыми черным кашемировым свитером.

      – Я ничего не знаю об этом. Насколько я понял, помощь, которую тебе планируют оказать – абсолютно безвозмездная. Может, они захотят осветить спонсорство в прессе. А может, и не будут настаивать. Ах да, чуть не забыл! Один из крупнейших домов моды принимает в этом проекте финансовое участие, – он назвал один из Домов с авеню Монтень[11]. – Вот они, скорее всего, захотят с тобой фотосессию – но это ты уж как-нибудь переживешь.

      – Переживу, – кивнула Анна. – Жики, ты слышала? Может быть, я смогу танцевать!

      – Обязательно сможешь! – воодушевленно заявила Жики. – И очень скоро, вне всяких сомнений.

      – Совершенно

11

Avenue Montaigne – улица в Париже, где находится множество модных бутиков, а также их штаб-квартиры.