Профессия – лгунья. Зоя Геннадьевна Янковская

быстро! Работать, – торопил приказным жестом Куя.

      – Что там вякает этот абориген? Идти работать клоунами для тех стариков? – злилась Ольга.

      – Нам обеим идти к ним? – спрашивала я его.

      – Да, да! – кивал он.

      – Слава богу, – вздохнули мы с облегчением.

      Это были двое пожилых мужчин. Один из них по-английски предложил мне сесть возле него.

      – Вы говорите по-английски? – обрадовалась я и пожала его руку своей трясущейся рукой.

      – Да, немного, – сказал он, широко улыбаясь.

      На что я, почему-то, глупо повторила раз пять, что не знаю японского.

      – Меня зовут Митсунорисан, – сказал он и ткнул себе в нос.

      – А меня зовут Катя. Простите, что у меня с носом? Мне уже говорили про нос, – сказала я.

      Любая тема, попавшаяся под руку, была возможностью заполнить напряженную паузу, которая часто возникает во время знакомства даже у опытных хостесс. В данном случае подходящей оказалась тема «носа». Я удивленно таращила глаза и хохотала без повода. Бросив взгляд на Ольгу, я увидела у неё такое же глупое выражение лица с фальшивой улыбкой в тридцать два зуба. Мы старательно изображали беспочвенное веселье пустышек. Словом, мы играли в дур.

      Гость удивился:

      – У вас всё нормально с носом. Красивый нос, – сказал он и потрогал свой нос на всякий случай.

      – О-о, спасибо! Но вы только что ткнули себе в нос.

      – Я-я? – удивился он и снова ткнул себе в нос.

      Я уставилась на его нос. Он поймал мой взгляд:

      – А-а! Нос! Да! – сказал он и, рассмеявшись, пояснил:

      – Я! Я!

      – Я – нос?! Я это душа, сердце. Я! – произнесла я со значением и указала себе в область грудины, – Ольга! Когда они говорят о себе, то тычут себе в нос! – сказала я.

      – Правда? А то я думала, что они все говорят про мой большой нос. Я уже комплексовать стала, – сказала она.

      – Что? – спросил Митсунорисан.

      – Мы обе думали, что все гости говорят про наши большие носы! – перевела я Ольгу.

      После чего Митсунори перевел мой перевод своему другу. Так мы играли в поломанный телефон до того момента, пока гости не заказали себе и нам пиво. Тогда все стало проще. Под воздействием алкоголя реальность стала выглядеть удобоваримой, и языковой барьер почти перестал быть таким уж ощутимым даже для Оли. Она совсем не знала английского, но после пива неожиданно для себя обнаружила школьные резервы в своих хитрых закоулках мозга. Гость её тоже едва ли владел английским, но зато активно жестикулировал, и теперь этого было достаточно. Мой гость широко улыбался и, осторожно поглаживая меня по руке, заискивающе заглядывал мне в глаза. Я же напряженно улыбалась в ответ и нервно потирала колени. У меня сильно потели руки от волнения. Я страшно боялась обнаружить это и безуспешно сушила ладони о колени.

      Потом гость поднялся и отправился в направлении туалета. Ко мне подошел Куя и всучил полотенце. Его недовольный взгляд говорил о том, что мне следовало самой взять полотенце в кухне. «Иди за гостем», – показывал он мне глазами. «Ненавижу тебя, Абориген», – злилась я на Кую и плелась