Забытые всеми. Елена Серебрякова

Тибетской реликвии.

      Услышав это, Иволгин посмотрел на часы:

      – Думаю, Хартманн не поймет мое долгое отсутствие.

      – Наша беседа затянулась, но еще не закончена. Послушайте меня. Пока Хартманн может принимать ваши действия по розыску наследника. Ну десять дней, ну две недели. Но потом жестко потребует конкретного результата. И в том, и в другом случае вас просто спишут за ненадобностью.

      – Думаете, не осознаю, что надо бежать. Но куда? – Иволгин осознал, что мадам Морель – единственный человек, который понимает его положение.

      – Я вам помогу. Только без Кондратьева. Двоих мне не потянуть.

      – Буду вам очень признателен, но возникает естественный вопрос. В чем моя ценность? Стоит ли из-за меня рисковать?

      – Что ж, откровенно! Отвечу так же. Благодарите сына. Он готов с нами сотрудничать, если спасем вас от неминуемой гибели.

      – Хотите сказать, в концлагере люди тоже живут.

      – Речь идет о выводе вас в нейтральную страну.

      – Мне не безразлично, что будет с Андреем Воропаевым – Андрэ Шьянсе. Вы уверены, что он в безопасности.

      – С ним будет все в порядке. Откуда такое беспокойство?

      – Мне нужно доиграть начатую игру, – ответил Иволгин.

      Твердое решение мадам Морель не ввязываться в игры с Сопротивлением Хартманн воспринял совершенно равнодушно. Скорее всего игры патриотов ему были безразличны. По большому счету и мадам Морель тоже. У штурмбанфюрера были две задачи: найти крестик Шьянсе и получить сведения про золотую карету скифов. Скорее задача была одна, а карета просто подоспела к месту. Когда Иволгин рассказывал про страхи Картин перед грядущей встречей с бойцами Сопротивления, Хартманн закатил глаза под потолок, а потом резко впился ими в Иволгина. Явно он о чем-то хотел спросить, вопрос вертелся у него на языке, Иволгин ждал. Совершенно неожиданно прозвучал вопрос о его физической близости с мадам Морель.

      – Ах, герр Хартманн, мне безусловно льстит, что при общении со мной мадам кокетничает и даже пытается иллюстрировать свои прелести. Чуть больше оголены у нее колени, вырез на груди мог быть скромнее. Но мне нужен повод, чтобы оказаться с ней в интимной обстановке. Не буду же я лезть с поцелуями в каморке, где разойтись двоим невозможно. Я уже не в том возрасте, чтобы по-походному.

      – Какие же вы русские распущенные! Немного женского обаяния и вы уже готовы сломя голову мчаться в постель. Потешили свое мужское самолюбие и хватит. Пора заниматься делом. Изабель Гастор умерла от болезни в 1939 году. Зато месье Бертран установил адрес Андре. Он живет в доме казарменного типа, который принадлежит Российскому общевоинскому союзу. Пьер знает адрес, езжайте туда и попробуйте познакомиться с Андре. Уверен, поймете друг друга быстро. Месье Бертран всю работу по сути сделал за вас.

      – Когда ехать?

      – Прямо сейчас и поезжайте. По вечерам ваши соотечественники любят скучиваться и посвящать свободное время пустой болтовне. Наверное и наш Андре с ними.

      По дороге Кондратьев замучил намеками на близость Иволгина с мадам