Кириньяга. Килиманджаро. Майкл Даймонд Резник

предусматривает большой дом в европейском стиле для вождя племени?

      – Мы не обсуждали это настолько подробно, – неловко ответил Коиннаге.

      – И, вероятно, дополнительный скот в обмен на предоставление носильщиков и подносчиков оружия?

      – У него отличные идеи. – Коиннаге проигнорировал мой вопрос. – Почему мы обязаны таскать воду от реки, если можно воспользоваться для этого насосами и трубами?

      – Потому что если воду легко получать, то она легко загрязняется, а у нас тут не больше воды, чем в Кении, а в Кении все озера пересохли стараниями предусмотрительных умников вроде Самбеке.

      – У тебя на все случаи жизни ответы есть, – недовольно сказал Коиннаге.

      – Не на все, – сказал я. – Но для этого масаи у меня есть ответы, поскольку эти вопросы задавались уже много раз и в прошлом кикуйю всегда отвечали на них неверно.

      Вдруг мы услышали жуткий вопль на расстоянии примерно полумили.

      – С ним покончено, – мрачно констатировал Коиннаге. – Масаи погиб, а нам теперь отвечать перед Техподдержкой.

      – Не похоже на человека, – возразил Ндеми.

      – Ты всего лишь мтото, дитя, – рявкнул Коиннаге, – откуда тебе знать?

      – Я слышал крики Джумы, когда физи убили его, – сказал Ндеми извинительно. – Вот поэтому я знаю.

      В тишине мы ожидали новых звуков, однако других криков не последовало.

      – Наверное, это и хорошо, что физи убили масаи, – наконец заметил старый Нджобе. – Я видел здание, которое он нарисовал в пыли – гостевой дом, – и это было злое здание. Оно не круглое, как наши хижины, которые защищены от демонов, у него углы, а все знают, что демоны по углам живут.

      – Действительно, – согласился другой старейшина, – это было бы проклятое место.

      – Ну а чего можно ожидать от человека, который уходит охотиться на физи в ночь? – добавил третий.

      – Можно ожидать, что он принесет мертвого физи! – торжествующе произнес Самбеке, выйдя из темноты и бросив на землю окровавленную тушу крупного самца гиены. Все изумленно отшатнулись, а он развернулся ко мне, и отсветы пламени снова заплясали на его гибком черном теле.

      – А что ты теперь скажешь, старик?

      – Скажу, что ты более опасный убийца, чем физи, – отозвался я.

      Самбеке довольно ухмыльнулся.

      – Поглядим, – сказал он, – что откроет нам этот физи. – Он повернулся к юноше: – Бой, принеси-ка нож.

      – Его зовут Камаби, – заметил я.

      – Некогда мне имена учить, – ответил Самбеке. Он повернулся к Камаби: – Делай, как я говорю, бой.

      – Он уже мужчина, – сказал я.

      – В темноте трудно различить, – пожал плечами Самбеке.

      Камаби вернулся через минуту со старинным охотничьим ножом, таким старым и ржавым, что Самбеке остерегся его брать в руки и просто указал на гиену.

      – Ката хи ятумбо, – приказал он. – Рассеки брюхо вот здесь.

      Камаби опустился на колени и вскрыл брюхо гиены. Запах был непереносимым, но масаи подобрал палку и стал ковыряться ею