Страж и Советник. Роман-свидетель. Алексей Грякалов

уже куплен! Благодари супругу!

      – Так точно!

      Человек не прилагал никакой силы, и тот, кто недавно яростно ее из себя выделял, сразу стал существом подвластным, почти бессильным. Он изменился, подчиняясь, но вместе с тем как бы возвысился над собой, приобщился к силе как служебное существо. Сила вдруг облеклась в невидимую властную форму. Влила человека в невидимый жесткий строй. Действо возникло от существования самой этой случайной пары – будто бы шеренга выстроилась, отделяя сильных от слабых. Старший сержант мгновенно отказался будто бы даже от своих ближайших – жена торопилась за ним, как брошенная.

      – А его все боялись! Сила? – Даже сейчас, когда вспомнил, в левой руке мгновенно напряглись мышцы. Я как-то стеснялся, что левша.

      – Дурость! – Сказал полковник. – Сила над дуростью всегда берет верх.

      – Все боялись!

      – Да глупой он… – Как-то простонародно сказал человек, будто не от себя.

      – Февралек? Два вальта в побеге? – Я хотел уравняться.

      – В карты в поезде не играй со шпаной! Пушкина читал в школе?

      – Метель… мятель!

      – Ты понял, кто Пушкин такой?

      – А если бы Дантеса убил?

      – Это личные дела. А то, что поехал стреляться – твое и мое! Давай к вагону! Пушкин… вот сила. Расскажешь потом!

      – Расскажу! – Никогда никому не расскажу ни единого словца про обнаженную девушку на берегу. Навсегда осталась, невидимая никому. – А вслух еще раз. – А если бы Пушкин убил?

      – Подожди! – Понизил голос полковник. – Решил стрелять и поехал! Как назвал себя Одиссей? Когда ослепил Циклопа?

      – Не знаю! – Не хотел я поддаться его обаянию.

      – Он назвал себя Никто! – Звонко сказала из-за моей спины женщина с ребенком.

      – Вы знаете?

      – Учительница русского языка!

      – Жена – учительница! А ты пальцами в глаза тычешь! – Полковник сказал тихо, чтоб услышал только сержант.

      – А что вы в наших местах делали?

      – Знакомился. Ты знаешь, что бандеровцы еще остались?

      – Тайна Чёрного леса? Знаю… в Карпатах.

      Полковник посмотрел, будто хотел понять, можно ли мне это сказать.

      – Человека, что родники бережет, знаешь?

      – Блаженный! Партизан! Его все знают.

      – Группа тут была… бандеровцы. И схрон где-то должен быть. Партизан тоже с ними вроде бы якшался. Допрашивали его, признали невменяемым. А к схрону кто-то придет. Ты не видел у него… яйца есть?

      – У кого?

      – Да у того, кто тут у вас Партизан.

      – А что мне в мотню заглядывать

      А Партизан родники спасает.

      – А он знал, что уезжаешь?

      – Не советовал… говорил, чтоб я тут родники хранил. Святое дело! А то зарастут, никто не найдет.

      – Тебе показывал, где родник?

      – Там недалеко землянки остались с войны

      – А почему тебе?

      – Я про Тараса Бульбу прочел!

      – А ты показывал кому-нибудь те места?

      – Он говорил… тишина нужна! А то родник затопчут.

      – Покажешь