Три рубля на светлый день. Кирилл Плетнер

у меня, а я, видите ли, их присвоил.

      Я немею. Отец делает вид, что разговор исчерпан, надвигает очки поглубже на нос, берет книгу со стола, углубляется в чтение, даже что-то пишет на полях остро точенным карандашом.

      – Отец?!

      – Что? – Он сидит, уткнувшись в книгу.

      – Зачем ты спер у мужика очки?

      – А какого черта он ходит и читает мне свои дурацкие сказки?! – сердится в ответ папа.

      – Почему же дурацкие?

      – Да потому что у него все герои говорят каким-то ужасным одинаковым деревянным языком!

      Папа и Михалков

      Однажды в ЦДЛ папа на парадной лестнице столкнулся с Никитой Михалковым.

      – О! – показал режиссер пальцем на папу.

      Папа в этот момент только вернулся с заработков, из тайги, где год добывал и варил пихтовое масло. У него были длинные, немного вьющиеся седые волосы до плеч, волнистая борода, как у Хоттабыча, и дерзкий взгляд.

      – О, – воскликнул маэстро, – я беру вас на роль графа Монте-Кристо!

      – Два миллиона долларов, – не раздумывая сказал папа.

      – Почему так дорого? – удивился режиссер.

      – Я подсчитал, – ответил папа, – столько заработал ваш отец за все переиздания «Дяди Степы».

      Музыка навеяла

      В Литературном институте папа писал диплом – критическую работу по прозе Битова.

      Когда диплом была закончен, случился скандал с неподцензурным литературным альманахом «Метрополь». Писатель Битов вместе с другими авторами альманаха оказался в советском стоп-листе.

      Критическая работа отца в печать не попала.

      Лет через десять, в девяностые, на каком-то литературном сходняке папа подошел к Андрею Битову.

      – Не пора ли нам познакомиться? – в своей обычной бесцеремонной манере спросил он известного писателя.

      Папа рассказал Битову, как он тоже погорел из-за «Метрополя». Они подружились, время от времени выпивали. У меня дома хранится с десяток книг, подписанных Битовым отцу.

      Но потом папа опубликовал в «Независимой газете» интервью с А. Битовым и Т. Пулатовым под названием «Плейбой, Рамадан, плейбой».

      Интервью получилось большое, на разворот, с выразительными фотографическими портретами классиков советской литературы. В нем Битов размышлял о женщинах, литературе и Боге, рассказывал, как он в канун главного мусульманского поста любит попариться веничком в баньке, потом идет в храм помолиться, а после и водочки не грех.

      Главный редактор очень хвалил материал. Правда, вскоре выяснилось, что никакого интервью не было. Папа все от первого до последнего слова выдумал. Газете пришлось в следующем номере давать опровержение.

      – Андрюша, ты же князь по духу, будь выше! – уговаривал папа смертельно обиженного Битова.

      – Я представляю, с каким удовольствием будут цитировать эти твои безумные слова, – сокрушался Битов. – Как тебе вообще это в голову пришло?

      – Музыка навеяла, – пожимал плечами папа.

      Фуражка

      У