Вдали от городов. Жизнь постсоветской деревни. Коллектив авторов

в Питер?

      Инф.: (…) А в Питер мы так ездим. Почти два раза в год мы ездим. (…) В тот год сами рискнули, сами по Питеру походили без кого-то, в метро сами поездили. Вдвоем как-то не так страшно.

(из интервью, жен., 1982 г.р., учительница)

      В нарративах о городе и деревне откровенно прочитываются отношения власти, признается подчиненность деревни и патерналистское отношение города. Так или иначе, подобная иерархия, пусть и с изрядной долей иронии, проявляется в самых неожиданных ситуациях. Например, на школьном празднике разыгрывалась сценка со следующим сценарием: «Жили-были в деревне дед да баба. Дети у них в городе жили, помогали им. Купили им телевизор. И стали дед и баба рекламой говорить…». Далее вся интрига действа разворачивается вокруг рекламных слоганов. Однако целостность социальной картинки создается посредством социального дистанцирования, даже противопоставления города и деревни. В следующем примере разговор, в принципе, тоже идет на весьма отдаленную тему. При этом статус деревни откровенно прорисовывается:

      Инт.: А свадьба у вас тут была?

      Инф.: Да, тут, в деревне. Регистрировали в сельсовете.

      Инт.: Торжественно было? Понравилось?

      Инф.: Да ну! Колхоз, он и в Африке колхоз!! (смеется)

(из интервью, жен., 1968 г. р., продавец)

      Город и деревня не просто выстраиваются в иерархическую структуру, где город откровенно доминирует – «опекает» деревню или задает образцы для подражания. Их отношения определяются с привлечением категории «норма», где «нормой» является, скорее, жизнь в городе, а переезд из города в деревню интерпретируется не только как нисходящая мобильность, но паталогизируется, становится отклонением от этой самой «нормы». В следующем отрывке из интервью женщина рассказывает о своем переезде из небольшого подмосковного города в новгородскую деревню:

      Инф.: Вышла замуж сюда в деревню. Потому что у меня тут бабушка жила, я ездила к ней периодически в гости. Ну, в общем, дурдом! (вместе смеемся)

      Инт.: Почему дурдом?!

      Инф.: Потому что теперь я здесь живу.

      Инт.: Жалеете? Почему дурдом-то?

      Инф.: Да нет, я не жалею. Люди говорят: господи, из города в деревню!

(из интервью, жен., 1968 г.р, продавец)

      Итак, востребованность идеи города в сельском сообществе, частое обращение к ней специфицирует саму деревню. Город выступает для деревни в качестве значимого Другого, инаковость которого, согласно многочисленным исследованиям феномена Другого, призвана, прежде всего, формулировать себя (см., например, Нойманн, 2004). Противопоставление деревни городу дискурсивно конституи рует саму деревню, социальные характеристики и особенности которой возможно реконструировать из этой откровенной или скрытой полемики о том, чем же деревня отличается от города.

Деревня как пространство дефицита и экзотики

      Выделяются