Заставь меня влюбиться. Влюбляться лучше всего под музыку. Лена Сокол

чтобы содержать себя и помогать маме.

      – А я в детстве был… Только не смейся, хорошо? – Он продолжал гладить кота.

      – Не буду.

      – В детстве я был толстым. И заикался. – Дима засмеялся. – Меня все дразнили Жиркой, Жиробасом, Баржей или Студнем. – Он изобразил руками огромные щеки и пузо. – Кроме меня у нас в классе был еще только один мальчик, которого задирали: он хорошо учился, носил толстенные окуляры и сидел на последней парте. В него все кидали козявки и обзывали Борей-Какашкой: парнишка просто однажды обделался в первом классе. И когда я сдружился с этим Какашкой, меня стали обижать еще сильнее.

      Я смотрела на него и не верила своим глазам.

      – Тебя? Ты – Жирка? Никогда не поверю!

      – Вот именно! – Усмехнулся он. – Все прекратилось, когда пришел в школу отец. С того дня все дети стали с нами общаться, но, как позже оказалось, делали они это из страха быть отчисленными. А это… еще хуже, чем подтрунивание. Лучше уж искренняя ненависть, чем такое.

      – И как ты пережил это?

      Дима опустил взгляд и потрепал Крыську за загривок.

      – Никак. Не смог… После летних каникул перевелся в другую школу и там просто начал все заново, а жирок ушел сразу, как перестал почти круглосуточно гостить у бабушки.

      За дверью послышалось Пашкино ворчание и его тяжелые шаги, которыми он мерил коридор. Ходил туда-сюда, туда-сюда – вот придурок.

      – Тебе нужно устроить личную жизнь своего брата, – усмехнулся Дима, отпуская кота, – тогда он не будет бдеть за каждым твоим шагом. Хотя… я его понимаю, такую сестренку нужно оберегать.

      – Тем более от непонятных типов, не внушающих доверия и расписанных под хохлому.

      Калинин ткнул меня головой в плечо.

      – А твоей маме я, кажется, понравился.

      – Кем ты представился?

      – Твоим парнем, конечно.

      Мои брови взметнулись вверх, вот это я влипла.

      – А… Э… – Толкнула его в бок, нечаянно обнажив голое плечо. – Балбес!

      – Так вот почему ты кутаешься? – Скользнув голодным взглядом по моей коже, прошептал Дима.

      – Да. – Я поправила одеяло. – Потому что не одета: ты же застал меня врасплох!

      – Хочешь… – Он загадочно прищурил глаза. – Доктор Дима полечит тебя?

      – Иди в баню. – Отвернулась я, еле сдерживая смех.

      – Намажет каждый твой волдырек… – Его нос коснулся моей шеи.

      Я дернула плечом, было ужасно щекотно. И… приятно.

      – Руки прочь! – Засмеялась я.

      – Поцелует каждую твою болячку…

      – Кх-кхм! – Раздалось со стороны двери.

      Мы резко обернулись. Дима сразу выпрямился: в дверях стоял недовольный Пашка, раздувшийся, как пузырь – красный и готовый вот-вот лопнуть от гнева.

      – Выйдем, поговорим? – Бросил он в сторону Димы, стараясь держать себя в руках.

      У меня внутри все оборвалось от страха.

      – Конечно, – Димка пожал плечами. Обернулся ко мне и лучезарно улыбнулся. – Я приду завтра, хорошо?

      – Х-хорошо.

      – Лечись,