Заставь меня влюбиться. Влюбляться лучше всего под музыку. Лена Сокол

шагнула назад и задернула штору, бросив последний взгляд через маленькую щель. Увидела, как они удаляются из кафе. Навалилась на стену, содрала косынку с головы и закрыла глаза, пытаясь унять сердцебиение.

      Через секунду уже появилась Солнцева:

      – Не знаю, кому я только что помогла, но он повез эту Вику домой.

      – Понятно. – Я накинула кофту, проверила наличие сигарет в кармане и направилась к черному входу. – Он меня увидел. Позорище. В этой дурацкой косынке. Кухарка и мажор, блин. Вот же смех! О чем я, вообще, думала?

      – Ты это… Прости, Маш. – Донеслось из-за спины. – Правда, по-дурацки как-то вышло. Думала, помогу…

      Я вышла, хлопнув дверью. Нет, не прямо так, как показывают в фильмах – легонечко, не у себя же дома.

      Села на маленькую скамейку и достала зажигалку. Вынула сигарету, прикурила. Дым забрался сразу глубоко в легкие, обжигая и заставляя голову кружиться. Я посмотрела на огромное голубое небо, даже оно сегодня давило на меня всей своей тяжестью.

      Выдохнув, я наблюдала, как серое облачко, подхваченное легким ветерком, взмывает в воздух и обрушивается прямо на мои волосы. Ну, вот – опять брат будет ворчать на меня из-за запаха дыма. Лишь бы маме не доложил. Когда та хватается за сердце, мне становится совсем не по себе, все-таки, огорчать родительницу это больше к Пашке.

      Я прикусила фильтр, отчаянно, сильно, до скрипа в зубах. Да что ж за ерунда такая творится в моей жизни? Разве могла я когда-нибудь представить, что все так обернется? Почему никто не предупредил, что жизнь может измениться в один день? И что взрослеть будет так трудно и больно?

      Стряхнув пепел в урну, я закинула ногу на ногу. Ужасно захотелось все-все вернуть. Хотя бы первый день в универе, когда можно было просто сказать всем «привет», вместо того, чтобы испуганно глазеть на новый мир с последней парты. Я ведь умею, могу. Я не серая мышь, и никогда ею не была. Почему тогда позволила поставить себя в такое положение? Почему приняла правила не моей игры, закрылась ото всех? И не захотела исправить, пока еще можно было.

      Мне так не хотелось верить в предательство Игоря. Я открылась ему и до последнего ждала каких-то адекватных объяснений его поведению. Ждала даже тогда, когда и ждать-то было уже нечего, когда он проходил мимо меня на занятиях и даже не оборачивался, чтобы поздороваться. Я все равно ждала. Ждала каждый вечер, что он позвонит и извинится. Ждала, что напишет «я был не прав», да хотя бы обычное «прости», в конце-то концов. Вот дура. Дура, она и есть!

      И что мне дали эти неудавшиеся отношения с Костылем? Ничего. Подарили неуверенность в себе и увлечение сигаретами. Все? Да они даже не помогают, эти сигареты. Ни успокоиться, ни собраться с мыслями, ни заглушить боль.

      В моем случае все бессильно. Появился симпатичный парень на горизонте, пусть даже заинтересованный мной из-за дурацкого спора, но я не могу пустить его в свой мир. Вдруг он наследит там и свалит? Вышвырнет, как ненужную вещь. Нужно уже просто признаться самой себе: Маша, ты больше не можешь никому доверять. А сможешь ли когда-нибудь?