Достойный сын. Нора Дутт

и отупевшие, наёмники не имели и шанса сообразить, как избежать убийственных атак. Пока они следили за руками и за создательскими иглами, жало вылетало из-за спины ивена. Дигридцы не могли с ним ничего сделать – подходили вразнобой, получали удары, падали и иногда даже не успевали подняться, чтобы сбежать. Жалкое зрелище.

      Я не могла оторвать затуманенного взгляда от жутких приёмов Айнора, но всё же вжималась в дерево спиной, словно это могло играть какую-либо роль.

      Ивен оторвал руку последнему из атакующих. А потом схватил за шею и заставил мышцы и кровь взорваться ошмётками тканей и россыпью синих камней. Взгляд Айнора был ясным, и это пугало – он полностью осознавал, что делает. Планировал. Рассчитывал. Без тени кровавого тумана в мыслях.

      Исаг и Махир попытались сбежать. Ивен им не позволил. Махиру в спину он послал небольшую иглу, она прошла по касательной, но этого хватило, чтобы сбить мужчину с ног. А с Исагом сивенец поигрался: обезоружил недоделанным снарядом, затем медленно подошёл, но схватил наоборот резко. Исаг завопил, и ивен магией повредил ему голосовые связки, но не взорвал шею, как предыдущему противнику. Айнор загнал свои пальцы прямо в бок наёмника. Выглядело так, словно он схватил его за рёбра. Изнутри.

      Исаг терял сознание, его мутный взгляд начал гулять, но Айнор сказал ему что-то, и мужчина посмотрел на меня. Я вжалась в дерево ещё сильнее, но не могла заставить себя отвести взгляд. И тут Айнор… смягчился – я поняла это по глазам. Добил дигридца магией и отшвырнул тело.

      “Он увидел мою реакцию”, – догадалась я.

      Насмерть перепуганный Махир забился между телегами. Повар смотрел то на Айнора, то на пленников, и в какой-то момент сосредоточил внимание на мне. Мои губы, немного онемевшие, сами собой растянулись в неуместной улыбке. Прямо как у ивена.

      Волосы сивенца утратили магию. Коса, измазанная кровью почти до ушей распалась на омерзительные слипшиеся пряди, похожие на змей. В свете костра они причудливо отливали темной бронзой. Вместо куртки теперь были рваные лохмотья, через неё виднелась часть спины и плечи Айнора. Совершенно измотанный, он схватил Махира за грудки и стал вытрясать из него ответы:

      – Что за яд ты нам подсыпал, а?!

      От голоса Айнора всё внутри похолодело. Неужели мне всё это не привиделось? Это правда произошло?

      – Бабья месть! Мы «бабью месть» сыпали!

      Маг нахмурился. Махир даже смог вырваться и бросился, куда глаза глядят. Айнор в два прыжка нагнал его, метнул в колено небольшую иглу, породившую кучку синих камней. Беглец упал на землю и завыл от боли. Сивенец стал задумчиво ходить туда-сюда, его волосы-змеи и лохмотья мотались из стороны в сторону.

      – А что, стало быть, похлёбка была горячей, когда вы закинули в неё яд? Отвечай!

      – Да, она кипела!

      Айнор жутко улыбнулся и тонко хохотнул. На его лице была чудовищная смесь ужаса и облегчения. Он задумался ещё на секунду, но вскоре вернулся в реальность и склонился над Махиром.

      – Нет,