Жестокеры. Алиса Рува

жизни и от того, что она делает с нами?

      Случилось так, что здоровый и энергичный ребенок вмиг стал слабым и немощным. У меня словно вдруг не стало сил для действий, для игр, для жизни. У меня итак не слишком-то много было этих сил. А теперь, казалось, они совсем иссякли. Мне до сих пор, уже в моей взрослой жизни, как будто не хватает физических сил – даже на то, чтобы просто ходить и дышать.

      Многие месяцы я тогда провела в больницах. Меня постоянно от чего-то лечили и разводили руками от бессилия. Медицина неспособна вернуть радость и желание жить человеку, который навсегда их утратил.

      3

      ПРАВИЛО ОСНОВНОЕ, НЕПРОНУМЕРОВАННОЕ. Онитакие с детства.

      После смерти отца я впервые столкнулась с теми, кого я называю странными людьми. Тогда я и осознала их существование.

      – Выйди во двор, поиграй с другими детьми! – говорила мать. – Чего дома-то сидишь целыми днями? Вон сколько детей во дворе! И все твоего возраста.

      Я удивленно смотрела на нее. Словно этого достаточно, чтобы с кем-то сблизиться: просто быть с ним одного возраста. Я подошла к окошку и отодвинула светло-зеленую шторку. С дикими воплями и визгом мои ровесники носились по двору за кошкой. Это у них называлось игрой. Как раз в тот момент, когда я выглянула в окно, дети настигли свою жертву. Один из них с силой придавил кошку к земле и занес над ней грязный кулак. Мамочки на лавке спокойно и умиротворенно наблюдали за тем, как резвятся их чада. Я закрыла глаза. Я хотела, разбив окно, стрелой рвануться туда, чтобы вырвать бедную кошку из этих грязных и жестоких маленьких ручек.

      Я не сделала этого. Я опустила шторку и отшатнулась.

      – Нет, я никогда не буду играть с этими детьми.

      – Почему? – удивилась мать.

      Я думала о нечастной кошке, оставшейся за шторкой. Кошка бездомная и наверняка голодная – почему имзахотелось ее догнать и ударить? Не погладить? Не пожалеть? Не накормить?

      – Почему? – снова спросила мать.

      – Потому что игры их злы, – мрачно ответила я. – И сами они такие же.

      Мать посмотрела на меня и тяжело вздохнула:

      – И в кого ты у меня такая пошла?

      В те годы не только состояние моего здоровья вызывало беспокойство у матери. С горечью констатировала она и то, что заметила еще раньше, еще когда я была совсем крошкой и ходила в детский сад: ребенок слишком отличается от других, слишком заметен своим поведением, своим отношением к происходящему. В силу своего воспитания и жизненного опыта, мать, как и «надзирательницы» в детском саду, не знала, что со мной делать, как со мной сладить. Мне было так жаль ее! Она совсем не понимала, какой ребенок ей достался.

      «Я с тобой не справляюсь», – часто жаловалась мать.

      При этих словах, словно расписываясь в своем бессилии, она обычно садилась и безвольно опускала руки.

      «Не справляться, а любить», – в душе кричала я, глядя на недовольную мной мать. – «Не ломать, не переделывать – только любить!»

      Но