Потомокъ. Князь мертвецов. Кирилл Кащеев

и не только отцовского. Дальше начинались не просто сложные, но еще и постоянно меняющиеся политические расчеты, от которых у Мити голова шла кругом. А ведь настоящий светский человек должен разбираться в интригах двора. Или хотя бы убедительно делать вид, что разбирается.

      Сам Митя от глухой провинции ничего хорошего не ждал и был совершенно прав! Ну, почти… Нет, жизнь его оказалась не такой скучной и однообразной, как он думал, а вовсе наоборот, бойкой и оживленной: то толпа бродячих мертвецов в имении, а то и вовсе грабительский набег на губернский город варягов на боевых пародраккарах! Пришлось ввязаться в расследование нескольких убийств, хотя он клялся никогда не идти по стопам отца. И началось сбываться обещанное дядюшкой Белозерским мрачное предназначение, от которого Митя с подростковых лет бегал, как слабый Даныч от лесного пожара. Но и это все было ерундой по сравнению с главной бедой!

      Отправляясь из Петербурга в провинцию, Митя вез с собой полный, тщательно и любовно подобранный гардероб. Тончайшие сорочки от Калина, перчатки и жилеты от Генри, сюртуки от Иды Ладваль… А еще ботинки, шейные платки и множество иных мелочей, без которых человек не может считать себя одетым! И всё это, всё… Нет, не так. ВСЁ-О-О! Погибло, пропало, было безжалостно растерзано… не мертвецами и не варяжскими налетчиками, а одним, всего одним совершенно живым и здешним подлецом!

      Попытки восстановить утраченное оканчивались, увы, ничем. Будто злой рок преследовал Митю!

      Он снова с отвращением одернул жилет и выровнял рукав сюртука. И то и другое было куплено в лавке готового платья. Товар оказался из недурных тканей и даже модного кроя – хозяин клялся, что все привезено из Берлина, и Митя, после долгого изучения, ему поверил. Но, помилуйте Предки, это же было готовое, да-да, готовое платье, как у какого-нибудь… приказчика, а не сшитое портным по меркам, как следует каждому порядочному человеку!

      И он вынужден это носить, ведь не ходить же ему голым, не поймут!

      Вот где ужас, вот где страдание! Уж лучше бы и впрямь – голым!

      А те, кто виновен в этой муке, убийцы и погубители Митиного гардероба (а также изрядного количества живых людей, но то дело иное…), так вот, эти мерзавцы и негодяи еще и мести сумели избежать! А все отец: доказательства ему нужны, видите ли! Достаточно глянуть на физиономии господина Лаппо-Данилевского, Ивана Яковлевича, и тем более сынка его, Алешки, чтоб понять – по ним петля плачет!

      Митя почувствовал, как густая, точно патока, и такая же темная ненависть поднимается в его душе. Отражение в зеркале дрогнуло, стекло подернулось мутной пеленой, как бывает в туалетной комнате от горячей воды. В плавающем за стеклом тумане вспыхнули два тусклых огонька, начали стремительно разгораться, озаряя глядящий с той стороны… череп. Череп пялился на Митю пылающими в пустых глазницах огнями, а безгубый рот кривился в предвкушающей усмешке.

      Митя