Потомокъ. Князь мертвецов. Кирилл Кащеев

станет!

      – Я совершенно уверена… – попыталась возразить Зиночка.

      – Не спорьте, Зиночка, – остановил ее Митя. – Даша… я могу вас так называть, Дарья Родионовна? Или вы предпочитаете на местный лад… Даринкой?

      На редкость бессмысленный и беззубый выпад! Но хоть что-то…

      – Дарья права… – чтоб ее вместе с ее правотой! – На вас бы никогда не напали, если бы вы не были со мной. А потому я несу ответственность…

      Вот всегда он это слово ненавидел! Хоть на отца поглядеть, хоть на дядюшку, но ответственность – это ужасно! А сейчас понятно, что еще и очень, очень накладно!

      – Парокота Зинаиды починить можно? – Он повернулся к продолжающему копошиться в железках Ингвару.

      Ингвар замер не поворачиваясь. Подумал… И наконец буркнул:

      – Детали некоторые или вручную вытачивать, или с «Рено» выписывать.

      Проклятые снобы Шабельские, что им стоили сыночку тот же «Руссо-Балт» взять! А ездить Петр Шабельский так и не выучился – автоматонная езда не для всяких… уланов! Это им не кобылу коленками тискать, тут ловкость нужна. И соображение!

      – Делайте как лучше, Ингвар, а я… – Митя растянул губы в улыбке, стараясь не выдать обуревающую его злобу. – Все оплачу! И вашу работу тоже!

      – Как это мило с вашей стороны, Митя! – спархивая с бочки, выпалила Даринка. – Я всегда знала… И Зина знала… И Ада говорила… И Капа с Липой… Что вы замечательный!

      – И я! Почему ты про меня забыла, я же первая… Я первее всех говорила, что Митя – лучше всех!

      – Аля, нет такого слова – первее… – Ада старалась не смотреть Мите в глаза.

      – Слова, может, и нет, а я все равно первее! – упрямо набычилась Алевтина. – А Дашка – настоящая ка…

      – Аля! – дружно завопили остальные сестры, даже бандитки и те чуть голос не сорвали.

      – Аля так и вовсе от вас без ума, – очень серьезно заключила Даринка и с трепетностью, за которой, наверное, только Митя мог уловить издевку, выдохнула: – Спасибо! Вы так добры, так добры!

      – Не стоит благодарности. – Митя подал руку, Даринка вдруг вспыхнула злым румянцем, но протянула ему руку в аккуратно, и все равно заметно заштопанной перчатке. Митя принял ее пальцы в свою ладонь и поклонился. – Скоро увидимся… Нам есть что обсудить… – и шепотом добавил: – Панночка-ведьма.

      – Как скажете… паныч. – едва слышно выдохнула она.

      – Барышни… Зинаида… Надеюсь, мы еще с вами покатаемся!

      – Увы… Боюсь… Маменька боится, что для нас такие катания могут стать небезопасными! – еще слаще, до приторной оскомины во рту, пропела Даринка и, подхватив Зину под руку, поволокла к выходу, совершенно капральским тоном скомандовав: – Пойдемте, девочки!

      Зинаида послала Мите то ли отчаянный, то ли извиняющийся взгляд и вышла. За ними гуськом потянулись остальные сестры Шабельские. Все, даже непокорная Алевтина.

      Как любопытно. Митя задумчиво глядел им вслед.

      Ингвар