Потомокъ. Князь мертвецов. Кирилл Кащеев

Но когда узнаешь, что, упокоив мертвое и убив живое, ты не оставил шансов на жизнь и себе, а первую кадриль танцуешь со своим возможным палачом… Как-то вышибает из памяти, что тебя ждет девушка. Тогда он просто ушел с бала не попрощавшись. Это еще больше испортило отношения с отцом, а к Зинаиде он не подходил и сам – навряд ли девушка, первая сделавшая шаг к примирению после ссоры, простит, что ею пренебрегли. А объяснить он ничего не может!

      – Я… хотела поблагодарить… что вы забрали моего бедного котика с той дороги, – почти шепотом, так что приходилось прислушиваться, пробормотала она.

      То, что сломанный парокот, попросту брошенный на дороге, когда они спасались от убийц, уцелел, было, конечно, чистейшим везением. Варяжский набег поспособствовал, что ни один предприимчивый крестьянин не уволок его на свое подворье: все предприимчивые сидели дома, готовясь отстреливаться. Ну а примчавшийся на следующий день Свенельд Карлович, старший брат Ингвара, помог вывезти сломанную машину Зинины на паротелеге. Но сейчас Митя приосанился:

      – Поверьте, это самое малое, что я мог сделать для вас!

      – Верим, – раздался из угла конюшни почти детский, но очень уверенный и хорошо знакомый Мите голосок. – Сделать меньше и правда было бы затруднительно! Меньше – это уж и вовсе ничего!

      Глава 12

      Такой замечательный Митя

      Митя повернулся – как поворачиваются под прицелом, когда боятся, что у того, кто стоит за спиной, дрогнет палец на курке.

      На него этот… как его… морок! – не действовал, но сейчас она не морочила. Она тихонько сидела в уголке на старой бочке, словно сливаясь с остальными разноцветными сестричками и даже со старой конюшней. Обыкновенная юная барышня. Такая же обычная, как в деревне была обычной тощей деревенской девчонкой, каких сотни, а в городе так и вовсе обыкновенным уличным мальчишкой. Платье блеклой пастели с единственным воланом, ленточка мышиного цвета в волосах – новенькая, но все равно блеклая. Ножки-спичечки, ручки-веточки, остренькое бледное личико и спущенная на лоб прядь, за которой так удобно прятать глаза. Или отбросить ее, как занавес в театре, и уставиться в упор пристальным, жутковато-прозрачным взглядом.

      – Дарья Родионовна… – склонил голову Митя.

      – Дмитрий Аркадьевич… – Она коротко, почти по-военному кивнула, и это было удивительно… уместно. Сразу понятно – сейчас будем воевать. Осталось понять – за что.

      Дарья Родионовна Шабельская, она же Даринка, она же – наследственная ведьма семейства Шабельских, не заставила его мучиться сомнениями. Мрачно зыркнула ведьмовскими глазищами, но улыбнулась сладко-сладко, прямо не девочка – карамель! Слаще, чем та, что на пальцах у Алевтины осталась.

      – Мы просто в восторге, что вы столь ответственно занялись… последствиями своих же действий, – в лучших традициях выпускниц закрытых пансионов прощебетала она. Или это всего лишь оправдание, что девиц так учат? Может, у них это просто в крови?

      – Дашка,