Черный ящик. Анатолий Ива

хватило, чтобы наполнить смыслом и энергией изуродованную жизнь Акимова. Который, дрожа от возбуждения, шептал в унисон частому пульсу: «Вот оно, вот оно, вот оно…».

      Витя ушел, а сестра осталась в холле. Она достала из халатика связку ключей и, перебирая ее, прошла мимо Акимова. Подойдя к какой-то безымянной двери, она отомкнула ее, но войти не успела. Бросившийся вслед Акимов ее остановил:

      – Девушка, простите, вот тот врач, с которым вы только что говорили … Как его зовут? Виктор … я забыла отчество … Виктор …

      – Владимир Викторович. А что вы хотели?

      – Я здесь лежала в феврале. Мне бы хотелось узнать насчет лекарств. Понимаете, таблетки, которые он мне прописал…

      – Вы, наверное, перепутали. Владимир Викторович – анестезиолог. Не думаю, что он вам что-то прописывал. Вы лежали на нашем отделении?

      – Странно, а так похож на моего врача. Его же фамилия Акимов?

      – Нет, бабушка, его фамилия Глинский.

      – Ой, значит, я действительно все перепутала. Все перепутала. Спасибо вам … доченька.

      – Не за что, – сестра белозубо улыбнулась и закрыла перед носом Акимова дверь.

      Сердце его стучало. Нагнетая желание, как можно скорее все обдумать и начать действовать. Обстоятельно все обдумать и начать действовать.

      – Это вы с кем говорили сейчас? – спросила у него сияющая Татьяна Александровна, когда он медленно вернулся на место.

      – Я искала туалет.

      – А меня берут. Сейчас сдам одежду и …

      Акимов перебил ее:

      – Я могу идти?

      – Да, конечно! Спасибо вам, родная. Огромное спасибо! Вы мне так помогли.

      – Тогда до свидания. У меня есть дела.

      – Конечно, конечно. Что-то опять случилось? У вас так изменилось лицо!

      – Очень болит живот, Татьяна Александровна.

      – Я вас прекрасно понимаю.

      – Тогда я пойду.

      Татьяна Александровна принялась что-то желать на прощанье, но Акимов, не обращая на нее внимания, направился к выходу.

      Острая потребность в тишине и одиночестве привела его в Сосновку.

      Он сидел на скамейке и думал. Никого и ничего вокруг не замечая. Ни солнца, играющего с ватными клочками облаков, ни бегающих без намордников собак, ни красного глянца кустов, выставивших прутья из канавы с водой, ни шелестящих шинами велосипедистов. Он думал.

      Случилось чудо. Спонтанное соединение обстоятельств, открывшее новую перспективу. Счастливая случайность, после которой многое вставало на свои места, и история становилась все более правдоподобной. Исключительное событие, после которого обозначились звенья некоторой цепи.

      Витя, оказавшийся вовсе не Витей, а анестезиологом Владимиром Викторовичем. Старуха, лежавшая именно в этой больнице. Он сам, имевший, пусть пока неясные, но определенные отношения с этим Витей и переместившийся своим сознанием в тело этой самой старухи. Также имевшей возможность взаимодействовать с Витей. Совпадений слишком много. А когда совпадений слишком много, то они называются закономерностью.