Черный ящик. Анатолий Ива

и помылиться французским мылом. Он пришел за деньгами. Они хранились у него точно так же, как и у Веры Павловны – в ящике письменного стола, в конверте. Всю сумму, чтобы не вызвать подозрений явной пропажей, он брать не стал. А ограничился сорока тысячами. Также Акимов забрал запасной комплект ключей от машины. И после недолгого раздумья взял еще и ключи от дачи.

      Операция прошла успешно. Волнение Акимова, вызванное воспоминаниями и ассоциациями, не достигало того критического уровня, после которого происходил самозапуск механизма разрушения, и из дома он вышел достаточно бодрым и активным.

      Ровно в три часа Акимов встретился с риэлтором агентства «Итака» – пухленькой рыжеволосой Катей. Свидание состоялось у бегущих за жеребенком, черных от бронзы пионеров, и началось с небольшого курьеза. Значительно улучшившего настроение Акимова – он был принят за мужчину.

      Они с Катей просмотрели два предлагаемых агентством варианта и остановились на первом. Выигравшем в конкурсе за счет мусоропровода на лестничной клетке и «тихого» (так сказала умело рекламирующая свой товар Катя) вида из окна.

      Квартира была полностью укомплектована: мебель, телевизор, посуда и прочие принадлежности, позволяющие в ней жить без особых проблем.

      После темной замусоренной квартирки Веры Павловны эта показалась Акимову вылизанным светлым дворцом. С телефоном и интернетом.

      Квартира находилась не на самом проспекте Испытателей, но в непосредственной близости от него, на Серебристом бульваре. Удовольствие в ней жить стоило двадцать три тысячи рублей в месяц.

      Через два часа после осмотра Акимов заключил договор (в агентстве, к удовольствию Акимова, его внешность долго сличали с фотографией на паспорте Веры Павловны), заплатил за месяц и получил от снятой квартиры ключи.

      Вернувшись на правах хозяина в свое жилище, Акимов несколько раз пройдясь по квартире, включил холодильник, заглянул во все шкафчики и шкафы, а потом … лег спать. Не заметив, почему и от чего на него навалилась такая усталость.

      Акимова сморило на несколько часов, и когда он проснулся, в широкие окна из-за безукоризненной белизны занавески осторожно заглядывал вечер.

      До наступления окончательной темноты Акимов изучал район и ходил по магазинам.

      Он нашел дом, где жил Глинский, купил себе сердечных лекарств, еды, а также очередные шлепанцы и зарядку для телефона, вместо опрометчиво оставленной в Волосово. Теперь с этой дырой Акимова ничего не связывало. Разве что ноутбук, в котором острой нужды пока не было.